Ученик еретика

Бедняге уже ничем нельзя было помочь. В воде он пролежал несколько часов. Но оставлять его так тоже не годилось: течение могло вновь подхватить и унести тело. Кадфаэль взял покойника под мышки и, протащив по мелководью к самому пологому месту берега, выволок на траву. Сделав это, Кадфаэль торопливо зашагал по тропинке вдоль реки вверх по течению. На миг он заколебался: поспешить ли ему с новостями в город, к Хью Берингару, или вернуться в аббатство и сообщить о случившемся настоятелю и приору. Кадфаэль решил, что пойдет в город. Пусть каноник Герберт узнает как можно позже, что обвинитель Илэйва уже никогда не выступит против юноши ни с обличением в ереси, ни по иному поводу. Ведь со смертью Олдвина дело не прекратится! Напротив, по предчувствию Кадфаэля, зловещая тень подозрения падет на горемычного юношу, томящегося под замком. Кадфаэлю некогда было обдумывать на ходу все последствия, но, спеша через мост к городским воротам, он не мог отвязаться от тревожных мыслей, и будущее представлялось ему далеко не лучезарным. Скорее, скорее добраться до Хью! Пусть он примется за разгадывание убийства прежде, чем другие, менее наделенные благоразумием, вопьются в добычу зубами.

— Долго ли он пролежал в воде, как ты думаешь? — с холодным вниманием глядя на утопленника, спросил Хью Берингар.

Спрашивал он не Кадфаэля, а Мадога по прозвищу Ловец Утопленников — рыбака, жившего у западного моста. Мадога Хью срочно призвал себе на помощь. Никто не был знаком с Северном так хорошо, как Мадог: он всю жизнь провел на реке и немало тел выловил из коварных волн. Если случалось кому-то утонуть, старый рыбак мог точно указать место, где река расстанется со своей жертвой; что бы ни роняли в реку — искать призывали Мадога. Старик, задумчиво почесывая бороду, окинул труп неспешным взглядом. Облепленное водорослями тело, с которого вода стекала в траву, навзничь лежало на земле; запрокинутое лицо уставилось в небо неплотно сомкнутыми глазами.

— Всю ночь пролежал, не сомневаюсь. Часов десять, но может, и меньше. Его убили, похоже, когда было еще светло, и спрятали, а дождавшись темноты, бросили в реку, — предположил Мадог. — Северн, едва приняв его, вынес сюда, и остаток ночи покойник пролежал здесь. А иначе откуда кровь? Если бы река принесла его издали, кровь бы смыло волнами дочиста.

— Значит, не далее моста? — уточнил Хью, выжидательно глядя на смуглого малорослого валлийца. Шериф и рыбак давно уже работали вместе и отлично понимали друг друга.

— Да, случись это выше моста, телу бы там не проплыть при нынешней глубине.

Хью сквозь зелень кустов и деревьев всмотрелся в раскинувшуюся перед ним долину Гайи, залитую солнцем и покрытую буйной зеленью.

— Отсюда и до моста ничего не могло произойти при свете дня. Эти кусты — первое укрытие, которое можно найти у берега. И потом, хоть этот парень много не весит, далеко его не унесешь… Допустим, его сбросили неподалеку. Но ведь убийца должен быть уверен, что тело уплывет достаточно далеко и что река не выбросит его у первой же излучины. Что ты скажешь, Мадог?

Мадог согласно кивнул своей кудлатой головой.

— Дождя не было, и роса не выпадала, — задумчиво сказал Кадфаэль. — И трава, и земля сухие. Если его убили до сумерек, это случилось поблизости отсюда. Убийца постарался напасть незаметно и спрятать свою жертву, оставаясь в тени. Но где-то ведь остались следы крови — там, где убитого волокли, или там, где его прятали до вечера.

— Надо посмотреть, — согласился Хью, хотя и без особой надежды в голосе. — Убийство могло произойти у заброшенной мельницы, там достаточно пустынно. Я пошлю туда своих людей. А еще мы обыщем вот этот заслон из деревьев, хотя навряд ли там можно что-то обнаружить. Но что этому бедолаге понадобилось на мельнице или здесь на берегу? Ты рассказал мне уже, чем он был занят утром. Куда он направился потом, можно узнать у его домашних. Кстати, они ведь еще ничего не знают об убийстве. Наверное, ищут его и удивляются, куда он пропал, — если только, конечно, заметили, что слуга не ночевал дома. А что, если он дома часто не ночевал? Тогда его еще не хватились.

— Я о нем почти ничего не знаю, только то, что жил он в доме у хозяев. Но взгляни-ка на мельницу, выше по течению: в долине Гайи все видать, как на ладони, там негде спрятаться. Убить можно было только у моста, но случись это до сумерек если бы даже убийца успел спрятать тело в кустах, убитого обязательно обнаружили бы через пару часов.

— Да, у моста больше риска, — согласился Кадфаэль. — И все же порой там бывает безлюдно, и можно успеть догнать жертву и воткнуть нож в спину без свидетелей. В реку покойника сбросили, чтобы нельзя было понять, где и когда случилось убийство. Возможно, для убийцы особенно важно было напустить туману.