Ученик философа

Столовая выглядела неживой, как претенциозно обставленный офис. Украшения, тщательно (то есть по собственному вкусу) подобранные Стеллой, — японские гравюры, гравированное стекло, тарелки на подставках — резали глаз и придавали комнате голый, неестественный вид. Все было пыльным, включая свободный конец стола.

— Ты вернулась.

— Да.

— А Джордж?

— Не знаю.

— Но с ним все в порядке?

— Насколько я знаю, да.

— Ты его видела?

— Да.

— Он объявится?

— Он говорит, что живет с Дианой Седлей и они собираются уехать в Испанию.

— Но это великолепно! Разве не замечательно?

— Не знаю. Может, это и неправда. Хочешь виски? Я принесу.

Брайан быстро взглянул на письма на столе — одно длинное, исписанное аккуратным мелким почерком, и одно только что начатое. Брайан подумал, что никогда не видел почерка Стеллы. Он догадался, что длинное письмо — от ее отца.

— Чего ты хотел от Джорджа? — спросила Стелла, вернувшись с виски и одним стаканом.

— А ты не будешь пить?

— Нет, спасибо.

— Габриель меня заставила прийти.

После сцены, устроенной Джорджем, Брайан с Габриелью весь день спорили не переставая. Габриель очень расстроилась, а потом, к удивлению Брайана, очень рассердилась из-за его предположения, что она нарочно показала Джорджу свою грудь тогда, у моря. Брайан взял свои слова назад, потом, когда Габриель продолжила его упрекать, тоже рассердился. Они заново затеяли весь бессмысленный спор о Джордже, и тут Габриель вспомнила, что вчера ночью ей приснился кошмар: она видела плавающее тело, Джорджа-утопленника. Потом она уверила себя, что с Джорджем случилось что-то ужасное.

— Он был в совершенно ужасном состоянии.

— Мне он показался вполне довольным собой.

— Он в отчаянии, я знаю, давай хотя бы позвоним.

Брайан набрал номер телефона Джорджа, но ответа не было.

Тогда Габриель стала умолять Брайана пойти и посмотреть, не принял ли Джордж слишком много снотворного и не лежит ли на диване в Друидсдейле, полумертвый. Этот сон ее так расстроил, что если бы Брайан не пошел, она пошла бы сама. Так что ему пришлось отправиться в путь.

— Я не беру трубку, — сказала Стелла, молча выслушав сильно облагороженный отчет об этих событиях.

Брайан посмотрел на красивую невестку, перед которой слегка благоговел. Стелла выглядела старше, лицо похудело. Две легкие тончайшие морщинки пролегли меж бровей, придавая лицу большую сосредоточенность. Пружинистый купол темных, идеальных волос напоминал корону или ритуальный шлем. Умный рот с вечным ироническим изгибом был спокоен. В темных глазах горел свет — не тихий огонек готовности к общению, но фанатичный свет, сила воли. Брайану нечасто доводилось видеть у Стеллы в глазах такое выражение. Она была инопланетянкой, удивительным явлением, совершенно непостижимым существом. Однако виски придало Брайану смелости.

— А где ты была?

— У N, в Бат-Лодж. Потом у Мэй Блэкет в Мэривилле.

— Руби знала, что ты там. Она умеет находить потерянное. Она пошла туда и стояла перед домом. Почему ты так долго не возвращалась? Мы беспокоились.

— N хотел, чтобы я вернулась, но…

— То есть ты не послушалась N? Большинство людей его слушается.

— Я хотела посмотреть, что будет.

— С Джорджем?

— Со мной. И с ним тоже.

— Так значит, Джордж преспокойно уедет, свободный, в Испанию, с этой женщиной! Подумать только, старина Джордж уедет и нам не о чем будет больше говорить! Правда, для тебя страшное облегчение, что он уезжает? Это решает кучу проблем, верно? Ты сможешь найти себе кого-нибудь другого, выбраться из этой чертовой дыры. Поехать в Токио, найти хорошего человека, умного, какого-нибудь английского дипломата или французского. Я так и вижу тебя замужем за французом. Забудешь про нас. Почему бы нет? Боже мой, да неужели ты любишь эту сволочь? Ну скажи, что нет!

— Ты про Джорджа?

— Да. Извини, я выразился.

— Ты думаешь, это невозможно?

— О, это возможно, половина женщин в этом городишке в него влюблена или воображает, что влюблена, даже Габриель. Но ты, ты выше их всех… я хочу сказать, ты другая, словно особа королевской крови… ты знаешь, я всегда тобой так восхищался, но у меня не было случая тебе об этом сказать, я надеюсь, что ты знала… мы с тобой даже никогда толком не разговаривали, жаль… теперь, когда ты уезжаешь, я чувствую…

Стелла хмурилась и щурилась, отчего новые морщинки на лбу углубились. Она расправила плечи и откинулась назад.

Брайан подумал: «Что это я разоткровенничался? Должно быть, я пьян и нарушаю верность Габриель, теперь Стелла будет меня презирать».

— Но я не уеду, — сказала Стелла.

— Почему же, если он уезжает?

— Поживем — увидим.

— Боже, ты что, хочешь ему отомстить? Ты не можешь его простить, в этом дело? Ты все еще ждешь… чтобы что-нибудь случилось?

Стелла написала что-то на листке бумаги и подтолкнула его к Брайану.

— Что это?

— Адрес миссис Седлей. Но может быть, ты его и так знаешь?

— Боже, туда я уж точно не пойду.

— Тогда лучше иди домой. Габриель будет беспокоиться.