Ученик колдуньи (СИ)

— Наверное, стянул у Когана, — усмехнулась Нанну. — Маленький, а сообразительный. Только ключи нам больше не нужны. Мы ведь не собираемся лезть в грот?

— Нет, — Алби покачал головой. К нему смущенно присоединились Тод и Аарон. На пути сюда ими двигала истинная храбрость и надежда на чудо, но после жуткого рокота и скрежета, доносящегося из-за стен, желание испытывать судьбу мигом рассосалось. — Мы решили, что отсиживаться в подземелье — это привилегия трусов и… крыс. А мы не крысы. Мы вернемся на равнину, к своей семье, и отправимся на поиски кочевников. Знаю, звучит безумно, и все же…

— Долина Белой речки, — перебил Айхе. — Кочевники остаются на ее правом берегу все лето. Вы можете присоединиться к ним, если не боитесь тяжелого труда.

Глаза бывших крыс вспыхнули новой надеждой — и благодарностью.

— Так это не сказка?

— Я сам родом из их племени.

— Я готов работать за троих! — запальчиво воскликнул Аарон. — Или даже за семерых!

— Похвально, — засмеялся Айхе.

— А ты разве не с нами?

Он покачал головой:

— У меня в замке куча неоконченных дел.

— Как же мы выберемся без проводника?

Айхе сложил руки лодочкой, легонько дунул: на его ладонях вспыхнул мохнатый сиреневый клубок. Нагнувшись, он пустил его катиться по полу.

— И факел прихватите, нам не понадобится.

— Нам? — Нанну растерянно переводила взгляд с него на Гвендолин и обратно. — Вы что же, оба собираетесь в грот?

— Почему оба, — Гвендолин подсадила крысенка себе на плечо. — Втроем!

— Одумайся. Там же чудовище…

— Нет. Чудовище — там, — Гвендолин указала в потолок, намекая на Кагайю. — А здесь лишь замученный этим чудовищем детеныш морского дракона, которому я обещала помочь.

— Значит, отговаривать бесполезно?

— Мы с Левиафаном найдем общий язык, обещаю.

С минуту Нанну смотрела на свою подопечную в тревожном раздумье. На миг Гвендолин даже почудилось: не отпустит, ни за что не позволит вторгнуться в логово монстра. Однако Нанну вдруг шагнула к ней и растроганно обняла, горячо выдыхая во взъерошенную макушку. Гвендолин ощутила, как тяжело бьется ее сердце.

— Береги ее! — велела она Айхе, от расстройства позабыв привычно выкнуть. — И не смей обижать. А если морская гадина ее хоть когтем…

— Понял-понял. Идите уже.

Когда полыхающий факел в ее руке скрылся за далеким поворотом, подземелье на мгновение погрузилось в кромешную тьму.

* * *

— Уверен, у тебя имеется веская причина, чтобы сунуться в эту дыру, — раздался во мраке голос Айхе, и по звенящим ноткам паники Гвендолин поняла, что тот отчаянно желал бы очутиться за тридевять земель отсюда.

— Доверься мне.

— Уже. Иначе не задержался бы здесь ни на минуту.

— Левиафан замечательный, вот увидишь!

— Конечно-конечно, — его страдальческий тон заставил Гвендолин улыбнуться, — но я на всякий случай оторву ему голову, если не возражаешь.

— Айхе!

— Ну хорошо… Если серьезно, я… хотел сказать… Там, на арене, ты спасла мне жизнь, — слова давались ему нелегко. Непокорный и честолюбивый мальчишка очевидно не привык признавать поражение, а тем более извиняться, и теперь мучился от смущения. — А я повел себя, как строптивая девка…

Гм. Отличное сравнение.

— …то есть как свинья! — поправился Айхе и с облегчением выдохнул. — Прости.

Гвендолин мысленно зааплодировала его мужеству и нашарила во тьме его ладонь, чтобы ободрить и успокоить. Правду Нанну говорила: кое-чему он действительно научился.

— Прощу, если зажжешь свет, — сказала она, сдерживая улыбку. — Или ты рассчитываешь нагрянуть в потемках, чтобы напугать Левиафана до полусмерти?

— Такого напугаешь, — буркнул Айхе, не отнимая руки. Помедлил, с неожиданной силой стискивая пальцы Гвендолин, а затем позволил свету зародиться прямо между их сцепленными ладонями. Голубое сияние разлилось по переплетенным пальцам.

— Мне все ещё не верится, что все позади, — пробормотала Гвендолин, неловко вытаскивая ладонь из руки Айхе. Его близость палила, словно огонь.

— Поэтому ты стремишься к новым неприятностям, — он забрал у нее кольцо и принялся перебирать ключи один за другим, выискивая нужный. По напряженной линии плеч Гвендолин догадалась, что его беспокоит отсутствие рубахи, но тут уж ничего поделать было нельзя: та превратилась в лохмотья, которыми затыкали раны, и потерялась бог знает где.

— Я стремлюсь выполнить обещание, — произнесла Гвендолин и деликатно отвернулась. — Разумеется, я не имела права его давать и решать за тебя, но очень хотелось верить, что ты не откажешь в помощи.

— Не откажу, — легко согласился Айхе, подобрав, наконец, подходящий ключ. Скрежет, разнесшийся по коридору, был способен поднять мертвого. — Не поверишь, но я чувствую в себе силы не отказать сразу нескольким ящерам!

— Я заметила, — опасаясь, что он выполнит угрозу быстрее, чем она успеет предупредить Левиафана, Гвендолин выхватила ключи у него из рук и проскользнула в открывшийся проем.

— Подожди! — Айхе нагнал ее у второй двери. — Постой!

— В чем дело? — Гвендолин испуганно обернулась. Вот глупая! Устроила тут гонки, а ведь он едва на ноги встал! — Тебе плохо? Больно?