Ученик монстролога

Все взгляды устремились на меня, но больше всех удивился Доктор. Я совсем забыл в этой бешеной суматохе рассказать ему про ключ, который я нашел в сундуке его отца. Щеки у меня загорелись от смущения, я сунул руку в карман и извлек старый ключ.

— Уилл Генри?… — начал Доктор.

— Простите, сэр, — выдавил я, — я собирался вам рассказать, но когда я его только-только нашел, вы были в плохом настроении, так что я решил рассказать вам попозже, а потом я забыл… Простите меня, сэр.

Уортроп взял ключ, изумленно его рассматривая.

— Где ж ты его нашел?

— В голове, сэр.

— Где?!

— В скукоженной голове, сэр.

— А, ясно, — сказал Кернс, — в голове у констебля! — Он отобрал ключ у Уортропа. — Что ж, Уилл Генри снова спасает нас всех. Давайте-ка посмотрим, улыбнется ли нам удача…

Он встал на колени перед замком и сунул ключ в замочную скважину. Раздался скрежет, как в часах в склепе, ключ повернулся — и замок открылся с громким щелчком!

— Полная боевая готовность, — прошептал Кернс — Она может караулить нас прямо за дверью, хотя я сомневаюсь в этом.

Он взялся за ручку люка и эффектным движением откинул ее — так фокусник открывает свой волшебный ящик, чтобы извлечь оттуда нечто совершенно замечательное, чего никто и никогда раньше не видел.

Крышка люка с силой стукнула об пол, едва не оцарапав мне голень, с громким стуком. Сверху донесся встревоженный крик констебля:

— Что там у вас?!

Раздался шум и топот сапог, быстро спускающихся по ступеням. А снизу, из открывшегося проема, на нас дохнуло такой гнилью, мгновенно заполнившей все крошечное пространство камеры, что Малакки отпрянул в угол и, схватившись за живот, согнулся в три погибели. Сверху, на ступенях, появились констебль и Брок. Они сжимали револьверы в дрожащих руках.

— Боже мой! — воскликнул констебль, судорожно шаря по карманам в поисках носового платка — Что это за дрянь там внизу?

— Кому дрянь, а кому кормушка, — мрачно сказал Уортроп. — Уилл Генри, передай-ка мне свою лампу.

Он встал на колени у отверстия напротив Кернса и опустил лампу вниз, максимально вытянув руку. Мрак, царящий внизу, казалось, сопротивляется свету. Но я различил гладкую цилиндрическую стену, похожую на перевернутый ствол гигантской пушки. Этот крутой скат спускался вниз футов на десять, а там резко обрывался. Что под ним, я не видел.

— Умно, — пробормотал. Кернс с искренним одобрением в голосе. — Кидаешь жертву в дыру, а гравитация делает все остальное.

Он достал из сумки осветительную шашку и зажег. Мрак озарился ярким голубоватым светом. Кернс бросил шашку в яму. Шашка полетела вниз, освещая шахту, потом перекувырнулась в пустом открытом пространстве — и приземлилась на сплошной ковер жуткого мусора, устилающий пол какого-то помещения. Нездоровое любопытство победило отвращение, и все мы склонились над шахтой, чтобы рассмотреть получше, что там, внизу. Рассмотрели…

Все пространство, что освещала шашка, было сплошь покрыто человеческими костями — их было столько, сколько невозможно сосчитать или представить. Тысячи, тысячи тысяч и далее больше. Это были фаланги пальцев и кости бедра, ребра и кости таза, скелеты грудной клетки и позвоночники, некоторые из которых так и торчали вертикально, словно поднятый вверх палец. И черепа, некоторые с остатками волос, большие и маленькие, с открытыми ртами, навсегда закоченевшими в отчаянном крике.

— Да их тут тысячи, — пробормотал Морган сквозь спасительный носовой платок, который он наконец-таки нашел и приложил к лицу.

— Тысяч шесть-семь, полагаю, — бесстрастно высказался Кернс. — В среднем два-три в месяц на протяжении двадцати лет, если хотите, чтобы монстры были счастливы и не похудели. Изобретательный и остроумный способ устройства кормушки: при падении жертва, вероятнее всего, ломает себе ноги, сводя к нулю возможность сбежать.

Он поднялся на ноги, перекинул винтовку через одно плечо, а сумку-мешок — через другое.

— Что ж, джентльмены, труба зовет. Констебль, если вы с Броком не откажетесь подержать для нас веревку, то мы, я думаю, готовы к спуску. Мы готовы, Малакки? Пеллинор? Я — готов. У меня прямо голова кружится от предвкушения. Ничто не заставляет мою кровь так быстро бежать по жилам, как настоящая охота!

Выражение его лица полностью отражало его слова: глаза горели, лицо пылало.

— Когда мы окажемся внизу, нам потребуется, чтобы туда спустили наши лампы, констебль. Не хочется тратить осветительные шашки понапрасну. Итак, кто первый? Отлично! — крикнул он, не дожидаясь добровольцев. — Первым пойду я! Констебль, мистер Брок, держите веревку крепче. Пеллинор, Малакки, встретимся в аду — я имею в виду, внизу.

Он сбросил один конец веревки вниз, перекинул ноги через край люка и, ухватившись за нее обеими руками, завис над шахтой. Прежде чем начать спуск, он посмотрел на меня и почему-то подмигнул. Потом, переставляя руки, стал спускаться — веревка натянулась, а Кернс погружался все глубже и глубже в камеру смерти. Наконец, я услышал тошнотворный хруст костей — он приземлился; натяжение веревки ослабло.

— Следующий! — донесся снизу его голос.