Ученик пекаря (Книга Слов - 1)

- Окорок, начиненный грибами, и эль с пряностями.

- Должно быть вкусно, но не мог бы ты подбавить жирку? Окорок суховат, на мой взгляд. - Мудрец любил жирную пищу; она легче проскакивала в его ссохшуюся от старости глотку.

- Скажи-ка, где такой человек, как ты, мог обучиться поварскому искусству? Насколько я слышал, в Вальдисе этому не учат.

Таул с грустью улыбнулся:

- Моя мать умерла в родах, когда я был еще мальчишкой, оставив на меня двух младших сестренок и новорожденного. - Рыцарь умолк, глядя в огонь с непроницаемым как маска лицом. Когда он заговорил снова, в его голосе появилась напускная веселость. - Вот так я и выучился стряпать. Это сделало меня популярным среди моих собратьев-рыцарей, и я заработал не один медяк, поджаривая им по утрам свиную печенку.

Бевлин был не из тех, для кого такт превыше всего, - любопытство всегда пересиливало.

- А что стало с твоими родными теперь? - спросил он. - За сестрами, наверное, присматривает отец?

- Не твое дело, что с ними стало, мудрейший.

Бевлин, пораженный злобой в голосе рыцаря, поднял руку, желая извиниться, но Таул, опять отвернувшись к огню, прервал его:

- Прости мне мою вспышку, Бевлин. Я...

- Ни слова больше, друг мой. У всех нас есть такое, о чем лучше не спрашивать.

Одну длину свечи спустя, когда они уже поели и сидели в теплой кухне, попивая подогретый эль, Бевлин раскрыл толстый запыленный том.

- Это, Таул, самое драгоценное мое сокровище - Книга Марода. Не какой-нибудь позднейший список - нет, эту книгу написал собственной рукой верный слуга великого человека Гальдер. Перед смертью своего хозяина Гальдер сделал четыре достоверные копии с труда, которому Марод посвятил всю жизнь. Эта книга - одна из тех четырех. - Старые пальцы Бевлин прошлись по переплету из бараньей кожи. - Если присмотреться, то сразу видно руку Гальдера. Марод так обеднел к концу жизни, что его слуга не мог купить новый пергамент и принужден был выскабливать старые. Гальдер смывал старые чернила коровьей мочой, растворенной в дождевой воде, а потом сушил листы на солнце. Если смотреть внимательно, можно еще различить остатки прежнего текста.

Таул вгляделся в страницу, раскрытую Бевлином: под текстом и вправду виднелись бледные призраки прежних слов.

- К несчастью, тот раствор, которым Гальдер обмывал листы, истончал их и делал хрупкими. Боюсь, что вскоре книга станет неудобочитаемой и будет храниться у меня лишь в качестве реликвии. И это очень печально, ибо в Книге Марода содержится немало полезного для тех, кто живет в наши дни. Мудрец закрыл книгу.

- Но ведь в мире существуют тысячи экземпляров Книги Марода. Она есть у каждого священника и каждого ученого Обитаемых Земель.

Бевлин печально покачал головой:

- Эти копии зачастую разительно отличаются от оригинала. Нет такого писца, который не менял бы Марода на свой лад, приспосабливая его идеи к своим верованиям или верованиям своего патрона, пропуская куски, почитаемые им безнравственными или незначительными, и переиначивая стихи, непонятные, фривольные или просто скучные, на его взгляд. - Бевлин тяжело вздохнул, и стало видно, как утомили его прожитые годы. - Каждый переписчик хоть немного, да исказил суть слов и пророчеств Марода. В итоге его труд за истекшие века стал неузнаваем. Священники и ученые, о которых ты говоришь, могут иметь у себя книгу под этим названием, но это не значит, что ее написал Марод. Насколько мне известно, остальные три копии, сделанные Гальдером, пропали или были уничтожены - так что, возможно, истинным словом Марода владею я один. - Мудрец допил свой эль и поставил пустой кубок на стол. - И это очень меня печалит.

Бевлин задумчиво взирал на своего собеседника. Таул молод - слишком, возможно, молод для того, чтобы выполнить поставленную перед ним задачу. Мудрец снова испустил тяжкий вздох. Он знал, сколь невероятно трудна эта задача. У златовласого Рыцаря, сильного и уверенного в себе, впереди целая жизнь - и вся эта жизнь может уйти на бесплодные поиски. Бевлин потушил пальцами свечи. Но что же делать? У него, старика, выбора нет - никто не спросил его, хочет ли он взять на себя ответственность за все предстоящее. Все, что он в силах сделать, - это дать выбор молодому.

Сжав руки, чтобы унять в них дрожь, Бевлин пристально посмотрел в голубые глаза рыцаря.

- Ты, должно быть, спрашиваешь себя, какое отношение имеет все это к твоему приезду сюда?

- Чего тебе, малый? Тут не место таким, как ты. - Голос часового гулко отражался от каменных стен замка.

- Мне нужно пройти в покои вельмож, - сказал Джек.

- В покои вельмож? Что ты там забыл, хотел бы я знать! Убирайся прочь, малявка!

Джек опаздывал. Он сам не знал, почему встреча с королевским советником отняла у него столько сил: Баралис точно выжал из него все соки. Утренняя выпечка задержалась и могла теперь называться скорее полуденной выпечкой. Фраллит от этого взбеленился, а пуще всего его злило то, что Джека нельзя избить немедля, - не отправлять же мальчишку к королевскому советнику в синяках.