— Милый, мы оба знаем, что если бы ты видел в мальчике истигатора, ты бы давно уже отдал ему свою фибулу. И ему бы не потребовалось проходить испытания на жетон. Тем более, не ты ли минуту назад противился тому, чтобы он стал цепным псом престола? А разве истигаторы не цепные псы Круга?
— Мы стражи Устава, а не псы, — холодно отчеканил Осиор. — Я страж Устава, если так тебе будет проще. И у меня нет хозяина или хозяйки, только служба Кругу и Уставу.
Виола демонстративно бросила взгляд на рукоять булавы, которую все еще сжимал Осиор, после чего встала со своего места и прошлась по кабинету, подставляя истигатору спину.
— Пусть так. Но теперь для мальчика этот путь закрыт. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. Конечно, ты можешь взять его, своего сумасшедшего слугу и эту дикарку, и вернуться в ту дыру, где ты торчал последние пять лет, но знай, что Круг никогда не признает фибулу на его груди. Герцог Торлорн будет настаивать на том, чтобы Рей, — она впервые назвала ученика Осиора по имени за весь их разговор, — стал частью его дружины. Точно — на время обучения в Круге.
— Даже не гвардии? — уточнил Осиор.
— Уж точно не гвардии. Тут личный интерес и мне это дали понять четко, — поморщившись, ответила архимаг. — Это очередные политические игрища, Осиор. То, в чем ты всегда был крайне слаб. Форлорн Девятый стар и немощен, уже почти выжил из ума. А с решением императора передать престол дочери, согласны далеко не все… Так что все готовятся не пойми к чему. И твой ученик сейчас — что тот призовой скакун, которого хотят заполучить все.
— И почему это ты решила, что Круг должен прогнуться под герцога? — высокомерно спросил Осиор.
Он презирал архимагов за это. За эту бесконечную политику, вмешательство в дела королевств, политические игры. Не так видели создатели Устава будущее Круга, далеко не так. Он был в этом уверен.
— Потому что бытует мнение, что именно он — следующий дагерийский император, — нехотя ответила Виола. — Так что это просто дальновидность с нашей стороны. Ты знаешь, как плохо могут пойти дела, если престол за что-то ополчится на Круг…
Тут она была права. Даже такой политический профан как Осиор понимал, что на территории Дагерии была размещена и главная Башня, и проживало больше всего магиков. И если архимаги не справятся со своей работой, то под удар могут попасть сотни, а может и тысячи колдунов по всей империи. А не все так сильны, как он или Рей. Многие маги даже на жетон не тянули — тихо жили в небольших городках или даже деревнях, занимаясь своим нехитрым промыслом. И в боевом плане были абсолютным нулем.
— Предположим, мы позволим Торлорну… Получить Рея. На время его учебы в Круге. А после? — спросил Осиор.
— Один год службы. А как сдаст на пояс — будет волен делать все, что пожелает, Круг уже не сможет его контролировать, — ответила Виола. — И если твой авторитет как наставника на самом деле так велик, как ты показываешь, то парень мигом уйдет от герцога и займется тем, что ты там ему готовил на самом деле… Без обид, милый, но в сказку про юного истигатора поверит только что корова. Хотя и эти животные достаточно умны, чтобы распознать столь топорную ложь.
После этих слов Виолы истигатор разжал ладонь, отпуская рукоять булавы. Год. Что такое год? Он пролетит — даже не успеешь заметить… А в это время Осиор подготовится, он будет начеку. Ведь не надо быть провидцем, чтобы понять: до Малтора тоже дойдет весть о молодом маге. И если еретик прознает, что Рей обладает той же силой, что и Камень Рун… О последствиях думать не хотелось.
Осиор мог сколько угодно обманывать Виолу, но одно было ясно: он не готовил Рея в Трибунальные Истигаторы, а скорее видел парня самым молодым архимагом. Будущим Круга — человеком, что будет способен выкорчевать все ростки табийской ереси, что остались в умах и сердцах магов по всей Пресии. А чтобы это сделать — нужно бить в самое средоточие, бить по корню, от которого уходят все новые и новые плети этой оскверненной лозы.
Малтор.
Он вернется. И к моменту, когда Дагерия и прочие королевства Западного Континента погрузятся в пламя магической войны, Рей должен быть уже достаточно силен и умел, чтобы противостоять этому злу.