Ученик Рун

Я с нескрываемым любопытством понаблюдал, как те самые матросы, что еще минуту назад дружно гребли длиннющими веслами, сидя на лавках на нижней палубе, теперь споро поднимаются на грот-мачту, будто диковинные звери, ловко переступая по натянутым канатам, пробираясь к собранной в тугие жгуты ткани парусов.

— И р-р-раз! И два! — командовал старпом, стоя, так же как и я, задрав голову, и наблюдая, как его подчиненные слаженно расправляют почти прямоугольные, со скосом в верхней части паруса. — Давайте, безродные вы собаки, шевелитесь! Эй, там, на рее! Вам отдельное приглашение нужно?! Живее!

Вот, матросы отвязали парус, и по счету старпома стали сбрасывать ткань вниз. Как я понял, если делать это в разнобой, то ветер может не только порвать паруса, но повредить и саму мачту с реями, вплоть до полной потери хода. Но вот, все паруса спущены, ветер пойман и судно набирает ход.

Тем же занимались матросы и на втором судне нашей символической дагерийской флотилии. Как потом пояснил учитель — хозяин у кораблей был один, так что и в рейсы они ходили обычно вместе. А узнав, что пассажиром будет поясной маг погоды, капитан принял решение не идти вдоль берега стандартным маршрутом, а ловить ветер и пересекать пролив напрямую. По словам моряка, это должно было экономить нам минимум три-четыре дня в пути.

— Два судна, это всегда хорошо, — задумчиво протянул Осиор, выйдя на палубу. — Одинокий корабль в море может попасть в беду, а помочь-то и некому. А так точно до берега доберемся.

Сейчас мой наставник был облачен в штаны, свободную рубаху и плотную кожаную куртку. Любимые Осиором мантии были аккуратно упакованы в багаж и сложены Ирманом по сундукам. Так что сейчас в наставнике выдавал мага только его неизменный зеленый кушак, который он повязал прямо поверх рубахи и штанов.

Смотрелась полоска зеленой ткани с обычной одеждой хоть и диковинно, но довольно нарядно. Когда-нибудь и у меня будет пояс, я просто в этом уверен.

На любом корабле довольно тесно, не говоря уже об узком быстроходном судне ушлых торговцев, так что комфортных мест на всех не хватило. Осиор вместе с Ирманом заняли каюту капитана, нам же с Витати достался небольшой отгороженный от остальной команды уголок на нижней палубе.

А потом потянулись бесконечные дни безделья.

Читать не получалось — жечь лампы на нижних палубах не рекомендовалось, а если и требовался свет, это были специальные непроливаемые масляные светильники, ведь нет хуже беды в открытом море, чем пожар. На верхней палубе постоянно сновали матросы, да и ветер все еще был довольно стылый, холодный, так что почти все время я сидел или лежал в своем гамаке, что покачивался на волнах в такт корпусу. Рядом со мной бездельничала и Витати. Перед подъемом на борт Осиор строго-настрого запретил нам колдовать, так что не оставалось ничего другого, кроме как смотреть в потолок и ждать, когда же мы достигнем берега.

В период этого безделья мы и стали с Витати много болтать. Сначала это были редкие фразы или короткие, ничего не значащие комментарии, но уже к концу третьего дня мы обсуждали все подряд. Я рассказывал о своей жизни в Нипсе, винефик — о своей родине.

Келанд оказался разделенным на две части государством. Богатый и сытый, лесистый юго-восток, и бедные, пустынные степи на северо-западе, находящиеся в состоянии вечной войны с такой же пустынной соседней Гохринвией, где в ходу была печатная магия. Сама Витати была из приграничного степного района, который постоянно полыхал в военных стычках с соседями. Именно степняки занимались взращиванием винефиков — бойцов, способных наиболее эффективно дать отпор любому печатному магу.

— Чем дальше на север, к великому ледяному хребту, тем больше рождается одаренных детей, — рассказывала Витати, лениво жуя кусок солонины. — Одаренных, в плане способных к белым рунам. Но винефиков тренируют и с другими рунами.

— Даже погодников? — удивился я.

— Угу, — ответила девушка, вгрызаясь в тугое мясо, — а ты представляешь, что со степью может сделать проливной дождь? Или сильный ветер, что способен поднять песчаную бурю и укрыть отряд от врагов? Наверное, нет таких рун, которым не найдется применения на поле боя…

От темнокожей уроженки востока я узнал, что любая, самая безобидная руна, способна натворить дел. Тот же дикий Ур можно применять как боевое заклинание, нужна только сноровка.

— Я пыталась тебя этому научить, но потом все закрутилось… Ты когда пропускал меня за щиты, понял, что это очень опасно?

Я только согласно кивнул.

— Ну вот, а теперь представь, если поднять щит прямо через человека, а потом влить в него достаточно силы, чтобы он обрел плотность… Разрубает на части, лучше любого меча, — задумчиво продолжила Витати.

Я представил себе эту картину, и мне стало как-то нехорошо. А потом я вспомнил, как Витати пыталась просочиться внутрь моих щитов… Это что, получается, если бы меня напугали, ее бы порезало щитом на части?! Собственно, этот вопрос я почти сразу же и озвучил, чем сильно поднял настроение девушке.