Ученик (СИ)

Утро снова начал с зарядки. На этот раз благоразумно отложил саблю. Весом она, наверное, чуть меньше двух килограмма. С одной стороны, вроде не много, но как оказалось, не готов я еще махать долго такой гантелей. На замену отыскал швабру и с помощью усиления рук отломал от нее палку. Получилось немного кривовато, но результат меня устроил. Главное — длина почти такая же, как у сабли, а вот вес в разы меньше. На занятия ушел почти час. Григорий с саблей занимался не меньше двух часов в день, но мне пока до него далеко.

Затем занялся магией. Сначала оттачивал контроль. Простейшее упражнение для начинающих, которое вычитал в одном из учебников. Необходимо скручивать энергию и выпускать её из руки. Чем тоньше получается нить, тем лучше.

Затем применял каменную кожу, засекая время. На применение навыка у меня уходило секунд пять, держать каменную кожу выходило три секунды. Потом почти десять минут не получалось его применить. Намучившись, перешел к плетению осветительного шара, но понял, что уже серьезно вымотался.

Последовали душ, завтрак и размышления о своей нелегкой судьбе.

Нормальная тренировка, получается, занимает два-три часа! И это каждый день. По-хорошему, её надо увеличить до трех-четырех часов. Где брать на это время? Скоро я пойду в гимназию. В обычной школе занятия начинаются в восемь утра, но тут же место для аристократов, им, наверное, впадлу рано вставать. Поэтому занятия для них с десяти утра. Чтобы утром позаниматься, потом помыться, поесть, прийти в себя и добраться до гимназии к началу занятий, вставать надо часов в шесть. И это для простой тренировки тела и магии, которую я только что и выполнил.

Не готов я на такие подвиги. Наверное. Сразу вспомнились мои тренировки по плаванию. С пяти лет — шесть дней в неделю по полтора-два часа. Без праздников и выходных. А на сборах, которые проходили каждые три месяца, тренировки занимали по шесть часов! Правда, и результат у меня был очень достойный. Но снова через все это проходить? Нет, я не ленивый, просто меня всего трясет от воспоминаний. Психологическая травма, думаю, многие с подобным сталкивались. У кого-то музыка, у других танцы или еще что-то под строгим надзором родителей и тренеров. Как же я это ненавидел и долгое время считал, что меня лишили нормального детства. Вот, вроде, и время прошло, принял, подуспокоился. Но мысли о подобном расписании в новой жизни меня приводят в ужас!

Затем вдруг вспомнил, что у моего альбома нет обложки. Особо мудрить не стал, взял картинку с теперь уже своего сайта — ту, где я под дождем. Вроде, нормально получилось. Еще раз посмотрел список песен и сообразил, что некоторая часть из них до сих пор не зарегистрирована в авторском обществе! Отругав себя, залил тексты на сайт и поехал с распечатками лично получать отметку.

Затем заехал поужинать и отправился домой, где засел за компьютер — изучать информацию о гимназии. До начала занятий оставалось все меньше и меньше времени, и надо было понять, чем мне это грозит. Походил по местным форумам, но там было мало информации, зато на официальном сайте красовался список учеников первого года обучения. Всего пятьдесят человек. Среди них была и моя фамилия. Мельком проглядел остальных соучеников. Некоторые фамилии я до этого слышал, но ни с кем лично знаком не был. Глянул на нескольких в социальных сетях. Все, как и говорили, — то мажоры, то дети князей, что зачастую одно и то же. Боюсь, будет не просто.

Еще созвонился с Арасланом и Арсеном. Узнал, как у них дела, как устроились. Мы, когда ехали, договорились, что им нужно дня три, чтобы снять себе жилье и наладить контакты с местными. Оказывается, в городе хватало и татар, и башкир, с которыми они вели какие-то свои дела. В общем, как устроятся в городе, Араслан займется моим обучением, а Арсен будет выступать сопровождающим. Он, вроде, неплохо знает Екатеринодар и обещал поводить меня по злачным местам.

Так-то я до сих пор не понимал, зачем мне их навязали. Ходить с ними по своим делам у меня никакого желания не было, как-то это глупо бы смотрелось. А совсем отказаться тоже не мог. Ураз твердо сказал, что надо. И, если я отправлю их домой, то просто приедут другие. А если у меня возникнут какие-либо проблемы, наличие поблизости людей, которым можно позвонить в любое время дня и ночи, может не раз мне пригодиться. В чем-то он, конечно, прав. Именно поэтому я решил оставить все так, как есть, а там будет видно.

Когда я уже готовился ко сну, в дверь позвонили. Кому я мог понадобиться? Странно, но мало ли что. Пошел открывать, на всякий случай перед дверью накинул на себя каменную кожу. Открыв, увидел Курбатова.

— Вениамин Григорьевич? — удивленно поприветствовал его я.

— Добрый вечер, Виталий. Можно, я зайду?

Отступив на шаг, я пропустил его внутрь. Дождавшись, когда Курбатов разуется и оденет гостевые тапки, пригласил на кухню. Выглядел он мрачным и очень уставшим. «Не к добру», — мелькнула мысль у меня в голове. Сев за стол и поставив свой кожаный портфель на соседний, Курбатов поднял на меня взгляд.