Ученик (СИ)

— Ян, я хотела тебя спросить. Почему ты не спрашивал нас ни о чём? — Дошла до края бассейна Таэ и уселась на каменную скамейку, что была установлена так, чтобы сидящей на поверхности человек был погружён в воду чуть выше пояса.

— А зачем, — всё ещё недовольным голосом протянул Ян, искоса поглядывая на рыжеволосую женщину. — Моё решение бы всё равно от этого не поменялось. Сначала не до этого было, а потом уже смысла не было.

Таэ поджала губы и отпила из кружки.

— А я думаю, ты всё понял. Поэтому и не спрашивал.

— Хм. Даже если и так, — Ян отпил из вручённой тары горячительного напитка и сразу почувствовал горечь во рту и тепло в животе. — Это не меняло сути, что вам была нужна помощь. Каждый волен выбирать свой путь сам.

Таэ грустно улыбнулась, смотря на гладь воды, от поверхности которой отходил лёгкий пар. Ян всё знал, как женщина и думала. Да и как не знать­­­­­­­­­­­-то. Об этом те уроды кричали в открытую, когда пришли их насиловать и убивать. Было бы глупо не понять сути их слов.

Ян же, глотнув ещё алкоголя, почувствовал некое расслабление в теле и голове.

— Я сбежала из дома. — Ни с того ни с сего произнесла Таэ, осушив залпом кружку с ядрёной выпивкой на основе риса.

— Чего? — Ян непонимающе посмотрел на женщину. — Ты о чём вообще?

Таэ завела огненно-рыжую прядь волос, что спадала на шею, за ухо и, мимолётно посмотрев на Яна, подняла взгляд на ночное небо.

— О пути, который мы выбираем, — несмотря на парня, произнесла Таэ. — Мне было шестнадцать, и я была дочерью главы маленького, но амбициозного клана, для которого самым важным было усиление своих позиций.

Меня было решено выдать замуж за будущего лидера более могущественного клана.

Этот жирный боров, что был старше на двадцать лет, пускал на меня слюни с того момента, когда мне ещё было тринадцать лет. Эта свинья к тому времени уже имел несколько наложниц из слабых или разваливающихся кланов, что сделал побочными ветвями своей формировавшейся секты.

Я пыталась умолять отца не выдавать меня замуж за этого человека. Но в ответ получала слова, что если не стану женой того ублюдка, то отец отречётся от меня.

Каждый раз, когда этот урод приходил к нам домой. Этот извращенец незаметно для всех пытался зажимать меня, пока никто не видел, и шарить своими руками по моему телу, приговаривая при этом, что после первой ночи с ним я месяц не смогу ходить, а первую неделю и стоять.

В один из таких дней, когда он явился в наш дом обговорить что-то с отцом. Этот жирный урод зажал меня в одном из коридоров дома и, забравшись мне под платье, сорвал с меня нижнее бельё, после чего сжал мои щёки и поцеловал так, что на губах появились кровоподтёки.

В ту ночь я убежала из дома. Больше года я скиталась от города к городу, пока не влипла в крупные проблемы. Тогда-то я и познакомилась с Хаму. Эта женщина была главой публичного дома. Хаму решила мои проблемы и приютила меня.

Поскольку я была воином Дао ступени учителя, Хуму предложила мне стать в её бордели смотрительницей за порядком. Контингент местами был буйный, но слабый. Мне ничего не стоило вышвыривать зарвавшихся уродов из борделя. Так я и нашла новый дом.

Ян сидел напротив Таэ и смотрел на женщину, что глядела в небо и рассказывала свою историю жизни. Может из-за алкоголя, что погружал слабого к выпивке парня в хмельное состояние, а может из-за чего-то другого, душа Яна негодовала.

Как же Яну сейчас хотелось набить рожу и сделать вечным импотентом того урода, что пустил под откос жизнь шестнадцатилетней девчонке.

— Через восемь лет, как я обрела новый дом, Хаму заболела. Женщина была уже в возрасте, и ей было тяжело вести дела. Тогда-то Хаму предложила мне перенять её дело, иначе после её смерти всё бы развалилось, и все, кто нашёл здесь кров, лишились бы всего. Я согласилась. Но при одном условии. Я сама буду решать, как дальше существовать дому терпимости.

Через пять месяцев после нашего с ней разговора Хаму умерла, а я стала новой главой борделя, решив поменять суть работы. Бордель Хуму перестал существовать. На месте былого борделя появился чайный дом для совершенно другого контингента. Теперь всяким отморозком, бандитам и буйным горожанам стало не по карману оплачивать свой досуг. Практически все девочки на тот момент ушли в другие бордели. Ведь если мало клиентов, то мало и денег.

Эти дурёхи не понимали, что не нужно спать с десятью мужиками за один день, чтобы заработать.

В конце концов, чайный дом стал элитным местом, где богатые люди без огласки могли провести досуг. Вельможи и главы кланов щедро платили, приходя раз-два в месяц отдохнуть телом и духом. Клиентов было мало, но они с лихвой компенсировали всё. Мои девочки работали максимум пять — шесть раз в месяц. Можно сказать, они даже были не проститутками, а любовницами богатых и влиятельных людей.

А год назад в дверях нашего чайного дома появилась два парня. Один был сыном высокопоставленного вельможи, а второй учащийся на лекаря в академии.