Ученик смерти

Нам очень повезло. Луна оказалась не самой смышленой девчонкой, но самой преданной, на чем и получилось сыграть этот спектакль в мою пользу. Пайк, вырывая из тумана огрызки моих фразочек всю дорогу напоминал мне о том, какой я лжец, негодяй и преступник, но, несмотря на этом угрюмо следовал за мной. Вначале я ему отвечал, но в конечном итоге пришёл к тому, что «пристыженное» молчание заставит его удовлетвориться своим остроумием и закрыться. И нельзя не сказать о моей скорби. Уилсон. Его отвязали от меня, и унесли хрен пойми куда, оставив пустоту в моем сердце на минут десять. И приличную дыру в моих планах, в которых этот кусок черепа играл если не значительную роль, то приличную.

Следует отметить, что в трущобах я умел себя вести. А судя по тому, что рассказывал старина Пайк, весь Норвиль был одной сплошной трущобой, где из знатных обитали только некоторые зажиточные купцы и комиссованные вояки. Делилась эта большая деревня на Старый и Новый Город: Старый – по эту сторону реки, Новый – по другую. Разницы между ними было немного. Всё ровно, что смотреть на одну монету с разных сторон. Новый Город только номинально имел статус повыше: там было больше стражи, меньше насилия, и так же прилично мусора. Пайк говорил, что на улицах часто происходят мелкие стычки между группировками – их тут было больше дюжины, от попрошаек, до убийц и воров. Сейчас конечно было тихо, но как я предположил, дело было в приезде Вайгена, а так же в его головорезах, голопирующих на тягловых лошадях по улицам.

Мне пришлось обзавестись новой одеждой. Это оказалось легко, учитывая, что оная сушилась здесь прямо на улице и особо ни кем не охранялась. Таким образом, я обрел вид не очень-то чужеродный и вполне походил на достаточно опрятного, но нищего мальчишку. Тринадцать лет… вроде. Мы не отмечали дни рождения в моем первом мире. Денег не было. Сейчас я и дату не вспомню, когда меня мать вытолкнула из себя и решила назвать своим сыном. Интересно было бы посмотреть в её глаза сейчас. Хотелось бы увидеть в них хоть что-то, помимо пьяного безразличия: хоть гордость, хоть отвращение.

А тем временем, я уже ушел далеко от того места где выкрал одежду, посветился немного в местах, где не планировал появляться в ближайшее время и переодевшись двинулся туда, куда хотел. Мы находились в Старом Городе, аккурат на набережной, откуда открывался красивый вид на стройные прибрежные постройки по ту сторону Вольки – так называлась река. На этой стороне вдоль воды выстроились неровные хибары рыбаков и лодочников. Песок был завален поломанными ловушками на крабов, выброшенными на берег водорослями и лодками. Единственное внимание которое мы могли получить в этой части города исходило от чаек, аннексировавших все подмостки и подпорки, которые находились выше человеческого роста.

-Мне нужно поесть, - признался я. – На одних грибах далеко не уйдешь… скорее улетишь. Знаешь тут что-то приличное поблизости?

-А у нас есть марки? – язвительно спросил Пайк. – Мой кашель остался на моем посту. Я… - он покраснел. – Мой на посту остался.

-Так это, у меня есть марки, - усмехнулся я и подбросил в руке увесистый мешочек. – Пока ты мне про город рассказывал, у меня получилось подзаработать. Чего так покраснел?

-Подзаработать?.. – глупо переспросил Пайк.

-Именно. Полупустой кашель я стащил ещё у лакея, из поместья Дик. Потом его стащили у меня. Помнишь, мальчишка в меня врезался на перекрестке Дворовой и Кожевенной улицы? Вот. А я стащил кашель у него.

-В тебя врезались ещё пару раз.

-Ага. Поэтому сейчас этот мешок такого размера. Пошли. Угощаю.

-Ты вор… и я вожусь с вором. Что бы сказала матушка...

-Тоже самое, как если бы узнала, что ты на свою зарплату в карты играешь на посту.

Спускались сумерки. Точнее, они навалились на улицы совсем быстро и черные тени очень быстро накрыли собой темные улочки и проходы, засели прогалины заброшенных домов и дыры искалеченных ветрами крыш, где мелькали лица бродячих мальчиков. Видимо, они ночевали около печных труб: те нагревались при растопке позволяя пережить ночь.

Мы с пайком завалились в таверну под названием Хлыщ. Что зачинало это слово я не знал, ровно, как и Пайк, который кое-как, по слогам, его прочитал. Мещане здесь были не очень образованные, но крайне любящие выпить. К этому времени суток помещение таверны уже было забито под завязку, пышногрудые разносчицы таскали подносы с пивом, мелкие девчонки пробегались по столам с мелкими тряпочками, выдраивая разлитые напитки и крошки. Одна из таких подбежала к нам, когда мы сели за свободный стол и поспешила узнать наш заказ:

-Две кружки пива, - начал я с наболевшего хриплым голосом уставшего грузчика. – Потом… я видел кто-то едал тутачки рагу со всякой водной тварью. Там ещё глаза плавали. Овощей, стал быть, и мяса с того кабанчика, что я отсюда с кухни чую. Всего по два. Запомнишь, мелкая?

-Запомнила, - улыбнулась девчонка. Двух передних зубов у нее не хватало.

И она просочилась в толпу.