Ученик воина. Игра форов

— Простите, я перебью вас, — быстро вставил Майлз, — мы с этой молодой леди можем быть свободны? — Агент кивнул, и Майлз забрал парализаторы и документы. — Тогда я покажу ей космопорт, пока вы тут выясняете отношения. Мы будем в главном зале.

— Вам нельзя… — встревоженно начал Ботари.

— О нас не беспокойтесь, — небрежно обронил Майлз, притянул к себе локоть Элен и увлек ее к выходу.

Элен оглянулась через плечо.

— Неужели отец и вправду хотел протащить оружие?

— И подозреваю, что не один вид, — извиняющимся тоном сказал Майлз. — Я никогда не даю ему на это разрешения, и у него никогда ничего не выходит, но мне кажется, он чувствует себя просто голым, если не вооружен до зубов. Правда, нет худа без добра: раз уж бетанцы так лихо отыскивают оружие, думаю, здесь нам нечего опасаться.

Когда они вошли в главный зал, он незаметно посмотрел на Элен и губы его раздвинулись в довольной улыбке: она была просто вне себя от восторга. Их окружали тропические заросли. Мягкий золотистый свет лился из-под огромного купола, выхватывая из темной листвы яркие пятна цветов и невиданных птиц. Где-то рядом слышалось журчание фонтанов.

— Тут как в гигантском ботаническом или зоологическом саду, — прошептала Элен.

— Угу, — подтвердил Майлз. — Это все принадлежит зоопарку Силика. Что-то вроде большой открытой вольеры.

Они направились в конец зала, отведенный под магазинчики. Майлз осторожно направлял Элен, стараясь показать лишь то, что могло ей понравиться, и обходя опасные места. Например, заведение, где торгуют предметами интимного обихода, — это, наверно, чересчур для первого знакомства с планетой, хотя Элен ужасно мила, когда краснеет. А вот в магазине комнатных животных, весьма необычном, они провели несколько приятнейших минут. Элен приглянулась большая декоративная ящерица с Тау Кита, неправдоподобно многоцветная и сверкающая, и Майлзу захотелось немедленно подарить ей эту зверюгу. Но здравый смысл возобладал, и он удержался от покупки, тем более, что таукитянская рептилия была крайне разборчива в отношении кормежки и, несмотря на сказочную внешность, не отличалась чистоплотностью. Они побродили по балкону над этим огромным садом, и вместо ящерицы Майлз купил своей спутнице мороженого. Усевшись на скамейку у самых перил, юная парочка принялась уплетать лакомство.

— Тут так спокойно, свободно, — сказала Элен, облизывая пальцы и оглядываясь вокруг. Глаза у нее блестели от удовольствия. — Не то, что у нас: везде солдаты, охрана. А здесь… здесь женщина может стать кем угодно.

— Ну, смотря что понимать под свободой, — неопределенно ответил Майлз. — Между прочим, бетанцы мирятся с правилами, которых мы бы ни за что не потерпели. Ты бы видела, как они вытягиваются в струнку, когда объявляют чрезвычайную ситуацию — например, песчаную бурю, или учебную тревогу, или перебой в подаче энергии. У них здесь… не знаю, как бы получше выразиться. Нет места для одиночек.

— Зато они сами устраивают собственную жизнь.

— А ты знаешь, что на Бете нужно разрешение, чтобы завести ребенка? Первый, правда, бесплатно, но потом…

— Какая ерунда, — рассеянно заметила Элен. — Кто же может это проконтролировать? — Но, испугавшись собственного вопроса, быстро оглянулась, нет ли поблизости отца.

Майлз тоже оглянулся, потом объяснил:

— Женщинам и гермафродитам здесь имплантируют постоянные предохранительные средства. А чтобы удалить имплантант, требуется специальное разрешение. Когда девушка достигает зрелости, ей вставляют эту штуку, прокалывают уши, и… — тут Майлз обнаружил, что умеет краснеть не хуже других, и торопливо закончил: — удаляют девственную плеву. Все процедуры — за один визит к доктору. Именно так определяют девушку, с которой можно знакомиться… По ушам.

А в следующую секунду руки Элен взметнулись к серьгам, и она не просто порозовела, а покраснела до корней волос.

— Майлз! Они что, подумают, что я?..

— Да полно тебе! Если кто-то начнет приставать, а рядом не будет ни меня, ни твоего отца, вели им убираться, и все тут. Они сразу отстанут. Я все же решил, что лучше тебя предупредить. — Майлз покусал костяшки пальцев, борясь со смехом. — Знаешь, если ты собираешься ходить все шесть недель, прикрыв уши руками…

Она торопливо опустила руки на колени и свирепо глянула на него.

— Конечно, на Бете все ужасно необычно, — извиняющимся тоном проговорил он и в этот миг отчетливо вспомнил, в каких формах проявляется здешняя необычность.

Ему было пятнадцать, когда его послали учиться на Бету. Впервые в жизни он очутился в мире, где возможности для интимных знакомств казались неограниченными. Но эта иллюзия быстро растаяла: самые очаровательные девушки, как выяснилось, были на руках. Среди остальных кандидатур преобладали добрые самаритянки, готовые одарить своими прелестями любого желающего, гермафродиты и мальчики.