Ученик. Второй пояс

Зора охает:

— Римило!

Я желчно добавляю:

— Правда, сам Тола так не считал. И улетел искать виновных в другом месте.

Ксилим меняется в лице:

— Что? О чём он думал? Как он…

Делает шаг в сторону, спохватывается и замирает на месте.

— Его уже не догнать. Будь проклят тот, кто всё это провернул. Он знал, куда бить, — переведя взгляд на меня, Ксилим с угрозой добавляет. — И лучше бы это оказалась не твоя вина. Глава Шандри сумеет докопаться до истины.

Я захожусь в смехе:

— Если раньше выпущенная тобой тьма не сожрёт меня.

Ксилим же лишь зло цедит:

— Даже не думай, что сумеешь так легко уйти от наказания.

Эпилог

Ксилим тащил меня за собой, едва ли не как мешок с камнями или плотно набитую вязанку из плетей Багрянки: небрежно, даже не оглядываясь. Оставалось радоваться, что техника, которую он использовал, чтобы удерживать меня в воздухе, словно куль, точно повторяла его путь и не пересчитала моей головой все повороты, по которым мчался Ксилим.

Тьма то и дело застилала взгляд. Тело, ещё помнящее невидимые крючья, саднило так, что хотелось сжаться в комок, обхватив себя руками, и попытаться смирить эту нудную, тянущую боль. Но я сейчас был не только стиснут техникой, превращён в статую, но и скован. Поверх моих наручей сомкнулись кандалы. Тёмно-красные, предназначенные для Мастеров.

В другое время я бы, тренировавшийся с цепочкой работы безвестного кузнеца, жалкого прислужника Тёмного, лишь посмеялся бы. Кандалы для Мастеров не остановили бы меня. Но что-то сейчас для смеха не осталось сил.

Как всё глупо вышло…

Наконец наш бег по каменным лабиринтам закончился, мы оказались под открытым небом в чаше крошечной долины. Вокруг валялись десятки искромсанных туш Богомолов. И не только. Тут и там взгляд выхватывал тела в халатах послушников, служителей и даже попечителей.

Победа дорого обошлась Ордену.

Зора снова зажала себе рот, уткнулась взглядом под ноги, стараясь не глядеть по сторонам.

Ближе к середине долины Ксилиму пришлось перепрыгнуть настоящий вал из туш Богомолов. Такого я не видел и под Приютом, где техника сектанта-Повелителя смела со своего пути его же подчинённых.

Правда, и каждая из туш Зверей здесь больше человека раз в шесть, а то и восемь.

В центре вала обнаружилась огромная, покрытая сеткой трещин, друза из хрусталя в четыре человеческих роста, и туша Богомола, лишь на фоне друзы кажущаяся небольшой, но каждый шип на теле которой был длинной с цзянь. И эта огромная туша была разрублена надвое.

В стороне замерла одинокая фигура человека в золотом халате. Он стоял спиной к нам перед странного вида серым камнем в его рост высотой. Чужеродным, не к месту здесь камнем.

На миг всё снова заволокло тьмой, а затем я услышал срывающийся голос Ксилима:

— Глава! У гонга Ущелий я поймал человека, что долго скрывал свою истинную внешность и силу, выдавая себя за ученика Академии. Я виноват перед Академией и Орденом. Долгие месяцы я подозревал его, испытывал, проверял его прошлое и путь к нашим стенам, но так и не схватил. Я готов принять наказание, глава. Этот человек причастен к разрушению Сердца Ущелий и всему остальному.

Комтур Шандри, а никем другим фигура в золотом халате быть не могла, вздохнул:

— Думаешь, Небо решило дать нам шанс? Спланировать подобное, пройти через все формации, убить стражу, приманить Царей ровно к мигу разрушения Сердца, да ещё и скрыв их за пеленой от стражи, а потом так глупо попасться тебе в руки? — Шандри повернулся. — Виновник уже в тысячах…

Шандри замолк, впился в меня взглядом. Я ответил тем же. Впервые я стоял так близко к главе Академии. И впервые видел за его спиной раскрывающий крылья герб Стражей. С двумя длинными перьями в хвостовом оперении.

Эрий.

Шандри рявкнул:

— Лекаря сюда, живо!

— Э-э-э, — растерянно протянул Ксилим.

— Ты оглох? Живо сюда Ормия!

— Он мёртв, Шандри.

— Значит, Рамаса! Живо!

Хлопнул воздух, расступаясь с пути Ксилима.

Через миг Шандри уже срывал с меня оковы, голыми пальцами ломая железо.

— Что с тобой? Что за тьма из тебя лезет? Метка Поющих? Младший, кратко, быстро, суть.

Я прохрипел:

— Не метка, рана от сражения с Предводителем. Техника Ксилима разрушила Синий Жемчуг, в котором я запечатал эту тьму.

— Я снял оковы, борись с тьмой, отбрось её прочь.

Мне только и осталось, что криво усмехнуться:

— Не могу. Я лечил Файвару, перенесясь в неё духовным взором, когда она умерла. Я полностью лишился сил. Не могу даже увидеть своё средоточие.

Скрипнув зубами, я глянул в ту сторону, где скрылся Ксилим. Дарсов ублюдок, как бы я хотел вбить в тебя Крушитель, нанизать на сталь. Трудно было просто выслушать меня?

Зора, которая стояла в пяти шагах от нас, охнула:

— У тебя пострадало не только духовное зрение? Вот почему ты так плохо сражался.

Удивительно, но я сдержал рвущиеся с губ ругательство. А вот Шандри нет. Правда, он обругал не Зору, а, похоже, меня:

— Гхарк тебя побери! Ты принимал лечилку? Неважно, выдержишь, — в губы мне что-то ткнулось. — Глотай!