Ученик жнеца

Впервые Андрей почувствовал себя одиноко за все время, которое он провел в кругу друзей. Разговоры за ужином превратились в какой-то глухой шум. То ли вино подействовало, то ли Андрей сильно погрузился в мысли, чувствуя, каким грустным становится его взгляд. Он понимал, что стоило бы обратить на себя внимание – спросить про жирность масла в соусе или уточнить, на какой улице была пробка в вечернее время, но ему стало так все равно, что лосось начинал проситься обратно. Не стоило, наверное, так сильно уходить в себя и отдаляться от Германа, чтобы сейчас не чувствовать себя лишним. Внутри стало как-то пусто, как в тех двух бутылках вина, которые сидящие за столом уже успели приговорить. Всё же Глеб и Оксана оказались предусмотрительнее и взяли ещё две бутылки, чтобы ужин не закончился так быстро.

Зазвонил телефон. Все сразу замолчали в поисках своих смартфонов, будто это был знак обратить внимание на гостя. Звонили Андрею. Он извинился, встал из-за стола и вышел в прихожую.

– Андрей, извини, не смогу заехать к Вере Борисовне, – послышалось в трубке сразу после того, как он принял звонок. Звонила Катя.

– Привет, Катя, что случилось? – оглядываясь на кухню, спросил Андрей в надежде, что никто не услышал.

– Меня тут подрезали, разбили зеркало и поцарапали крыло, – возбужденно ответила Катя. – Стоим, ждем ГАИ. Не знаю, на сколько это все затянется.

– Всё нормально, не переживай. Ты сама цела? Помощь нужна какая? – успокоил собеседницу Андрей.

– Уже все решили, муж подъезжает. Спасибо.

– Как быть с процедурами мамы?

– Думаю, один укол можно пропустить. Я завтра с утра заеду…

– А, хорошо, – с долей сомнения сказал Андрей.

– Ты наблюдай за состоянием Веры Борисовны, если станет хуже, вызывай скорую. Я всю информацию о лечении передаю в вашу поликлинику, они там знают, какой препарат колоть.

– Ох, надеюсь, это не пригодится.

– Извини ещё раз, мне пора идти, – протараторила Катя.

– Да, конечно, на связи…

Андрей заволновался. За этим молчаливым поеданием лосося он совсем забыл про маму. Стало как-то не по себе, ладони вспотели. Надо было срочно ехать к ней.

Вернувшись к друзьям, Андрей снова заметил, какими счастливыми со стороны они казались. Общение с Глебом и Оксаной так шло им, что напоминало сцену из какого-то семейного фильма.

– Ребята, прошу извинить меня, надо ехать к маме, – дрожащим голосом проговорил Андрей.

Все снова замолчали и с интересом уставились на Андрея.

– Все нормально? – тревожно спросил Герман, привставая со стула.

– Медсестра не сможет заехать для процедур. Попросила наблюдать за состоянием мамы, – ответил рассеяно Андрей, ища глазами телефон.

– Он у тебя в руках, – будто поняла его Диана, – телефон.

– А, да, точно… Извините. Спасибо за ужин все было вкусно. Диана все же готовит лучше тебя, – попытался пошутить Андрей.

Герман пропустил шутку, погрузившись в раздумья.

– Тебя подвезти? – вдруг спросил Глеб.

– Ты же выпил! – грозно уточнила Оксана, – сейчас закажем такси!

– Спасибо, я сам. – Андрей направился к выходу.

– Подожди, – позвала Диана, – положу Вере Борисовне рыбку.

Андрей недовольно вздохнул. Не хотелось терять ни минуты.

Чем дольше такси стояло на светофорах, тем тревожнее на душе становилось Андрею. Он был готов выйти и пойти, побежать, лишь бы успеть быстрее к маме. Таксист будто понимал, что попутчик торопится, но сам даже не собирался ускоряться. Андрей вспомнил, что даже не позвонил матери, хотя мысленно уже приготовился к худшему. Дрожащими пальцами он набрал её номер и с замиранием сердца приложил телефон к уху.

Гудок. Ещё один гудок. Ещё. На той стороне никто не отвечал. Андрей слышал, как колотится его сердце, чувствовал, как пот стекает по вискам. Что-то было не так. Он набрал маму ещё раз. Снова гудки без ответа.

Таксист неторопливо входил в повороты, покачивая головой в такт музыки из приемника. Улицы, по которым уже столько раз Андрей проезжал на таким, теперь казались бесконечными и заполненными. Воздух будто уходил из салона, наполняя его холодной и сырой безнадежностью. Сердце Андрея бешено колотилось, он почему-то вспомнил, что никто из друзей не вызвался поехать с ним. Так было бы спокойнее что ли, но Герман и Диана остались там, за приятным ужином с вином и добрыми рассказами, когда все зло мира, казалось, сосредоточилось на этом одном маршруте. Андрей чувствовал, как злость, обида и отчаяние охватывали его со всех сторон.

– Вот, доехали, – сказал таксист, когда автомобиль затормозил у подъезда Андрея, – буду признателен, если поставите оценку.

Андрей злобно взглянул на него и выбежал из машины. Он даже не помнил, как взобрался по лестнице на седьмой этаж. Ключи, как назло, не слушалась, когда он пытался открыть дверь.

– Мама? – испуганно позвал Андрей, победив, наконец, замочную скважину и вбежав в квартиру.

В квартире было темно и, как ему показалось, пусто. Будто никто и не жил в ней. Становилось ещё тревожнее.

– Мама! – ещё громче позвал Андрей.

Никто не отвечал.

Он прошел на кухню. Ужин был не тронут. В гостиной тоже никого не было. Вера Борисовна должна была уже откликнутся, даже если спала.