Ученики Ворона. Черная Весна (СИ)

— Да как же нет? — я два раза хлестнул его ладонью по щекам — сначала по левой, потом по правой — Я неотесанный барон из Лесного Края, приличий не знаю, и только что нанес тебе оскорбление. Надо смыть его моей кровью. По-другому уже никак.

Дерье расхохотался и крикнул:

— Молодец!

Генрих помолчал, а потом вдруг обратился к королю:

— Ваше величество, я…

— Даже слушать не стану — отказался Эдуард — Вам, Генрих Монброн, как верно было сказано, только что нанесли оскорбление, и вы должны действовать согласно «Уложению о чести дворянской». Все верно. И сразу напомню, что если вы прямо сейчас не бросите вызов барону фон Руту, то через десять минут я лишу вас всех привилегий, прав и титула. После вы будете публично высечены плетьми и изгнаны из нашего королевства навеки. Таковы правила.

— Ну вот — я подмигнул Генриху — У тебя есть пара-тройка минут, чтобы размяться. На большее я бы не рассчитывал, твой брат не станет тянуть. Он уже неделю с лишним только и думает о том, как выпотрошить твоего дядюшку.

— Не уверен — отозвался Гарольд, несколько раз взмахнув шпагой — Удовольствие надо растягивать. Мой дражайший родственник, вы готовы?

— Да — сказал Тобиас, который тоже скинул камзол — Давай быстро с этим всем закончим.

Ну да, шансов у этого толстяка против поджарого Гарольда не было никаких. Может, будь он лет на десять моложе, результат поединка был бы непредсказуемым, но сейчас все было ясно с самого начала.

Я, кстати, думал, что там не все жир, что там и мышцы есть. Вон, наш Карл тоже выглядит со стороны достаточно внушительно. В смысле упитанности. Но там жира нет, там одни мускулы. А тут сало с боков свисает, брюхо под рубахой трясется. Камзол все это скрывал, а без него картина стала совсем уж жалостливая.

К чести Тобиаса могу сказать, что как за шпагу держаться, он знал. Думаю, в молодости хорошим фехтовальщиком был. Он даже умудрился продержаться целую одну минуту, отражая атаки Гарольда.

Но и только. После этого дыхание у Тобиаса сбилось, пот заливал лицо, а тут еще и полуденная жара…

Он пропустил один удар, потом второй, его рубаху запятнала кровь.

Я видел, что задумал Гарольд. Он хотел растянуть победу, он хотел заставить умирать своего врага снова и снова. И я душой принимал это его решение.

Потому я и не понял, отчего третий удар был нанесен точно в сердце Тобиаса.

— Как-то так — крутанул шпагу Монброн — Один долг выплачен.

В толпе, рядом с помостом кто-то заплакал, надо думать родные дядюшки. Кому еще рыдать по этому человеку?

— Отличный удар, Гарольд — Эдуард несколько раз хлопнул в ладони — «Полет скворца», любимый выпад твоего батюшки. Видишь, я помню.

Монброн поклонился королю, благодаря за эти слова.

Тем временем пара стражников подхватила тело дядюшки Тобиаса за ноги и оттащила в сторону.

— Вперед — подтолкнул я Генриха — Чего ждем? Иди туда. Я добрый, я тебе позицию получше уступаю. Пусть мне солнце в глаза светит.

— Не хочу — пробормотал тот еле слышно— Давай разойдемся миром. Пожалуйста!

— Скажи об этом вон, Гарольду — посоветовал ему я — Ты же умеешь хорошо говорить. Как там? «Я испытаю давно ожидаемую огромную радость, глядя на то, как тебя четвертуют на Судной площади». Ничего не перепутал, так ведь ты говорил? Ну так теперь моя очередь испытывать давно ожидаемую радость. Пошел.

И я уже не особо скрываясь, толкнул брата Гарольда в спину.

— И шпагу не забудь достать — посоветовал я ему во весь голос — Хоть умри достойно. Да и нет у меня желания просто перерезать тебе глотку.

Народ одобрительно зашумел. Вообще — мы явно пришлись по душе толпе. Вот только интересно — если бы не мы убивали, а нас, они бы так же радостно шумели?

Проходя мимо Монброна, который вытирал клинок шпаги платком, я остановился.

— Если ты передумал, скажи мне это сейчас — произнес я — Одно твое слово, и я оставлю его в живых.

— Сделай это быстро — попросил он меня — Это моя единственная просьба. Пусть он не мучается.

— Этого ты тоже так пожалел? — кивнул я в ту сторону, где лежало тело Тобиаса.

— Знаешь, он пытался сражаться — ответил мне мой друг — Да, он был подлецом, но умер как воин. Это достойно уважения.

— Такой взгляд на вещи тебя когда-нибудь в могилу сведет — недовольно буркнул я — Слишком это возвышенно, слишком романтично.

— Иди, Генрих уже ждет — подтолкнул меня к центру помоста Монброн — Удачи.

Только взглянув на то, какую стойку принял Генрих, я мысленно вздохнул. Вот все-таки забавная шутка жизнь. И прав был Ворон, утверждая, что всякое происшествие в ней всегда повторяется дважды, причем во второй раз как балаганная комедия.

Полтора месяца назад напротив меня уже стоял очень умный и талантливый молодой маг, который совершенно не умел владеть шпагой. Его звали Прик. И я, заметим, не хотел его убивать. Точнее — убить-то его я был не против, но делать этого не собирался. Мне было невыгодно отнимать его жизнь.