Ученики Ворона. Огни над волнами

Ладно, что тут сидеть, мерзнуть. Надо возчика найти да в корчму идти, может, там какими новостями разживусь. А если мой друг-простак спросит, чего так быстро, скажу, что нет вдовушки дома, не сложилось у меня сегодня с женским теплом и лаской. Он поймет и посочувствует. Хорошо все-таки, что даже в нашем кругу есть такие люди, как Жакоб, которые все делают от чистой души.

Вот только где этого возчика искать, интересно? Не ломиться же во все дома со словами: «Не отвезете нас в Вороний замок?» Может, и отвезут, а может, и за топор возьмутся. Не в чести мы здесь, это и в том году было понятно. Наставника терпят, поскольку он селянам полезен, а нас, его учеников, откровенно не жалуют. В больших городах к магам относятся безразлично, путешествие это доказало. А вот селяне нашего брата с давних времен не любят, и, если верить рассказам Ворона, — задело. Маги прошлого особо с ними не церемонились — и детей забирали, и их самих губили не задумываясь, особенно когда новые заклинания обкатывали. Так что времена изменились, а память поколений осталась.

Я закрыл двери на замки и повертел головой. Вон за теми домами должна быть улица, которая меня приведет к торговцам лошадьми и сеном, если кто что и знает про интересующий меня вопрос, так это они.

И я почти дошел до того места, куда собирался, но вот только по дороге увидел картину, которая заставила меня остановиться и, сделав пару шагов в сторону, спрятаться за стволом высоченной заснеженной ели, росшей рядом с забором. Есть такая традиция в герцогствах — при постройке деревни не все деревья под топор или пилу отправляют, некоторые жалеют и оставляют себе расти, в основном — елки да березы. Опять же сельские поверья, в городах старых богов, тех, что были в незапамятные времена, давно позабывали, а тут еще жива родовая память, помнят, как деревьям молились.

Как по мне, хороший обычай. Да еще и вон полезный, мне эта елка ох как пригодилась. И обзор из-за нее был хороший — меня не видно, а передо мной вся картина как на ладони. И картина прелюбопытнейшая. Я такую компанию вместе увидеть никак не ожидал. Мой наставник Ворон, рядом с ним стоит двухметрового роста верзила-рыцарь с лысой как коленка головой. Почему рыцарь? А кто же еще, я их немало повидал летом, вон как голову гордо держит. Опять же на черном, подбитом мехом плаще золотыми нитями вышит герб, на боку — длинный меч, да еще и кольчуга на солнце то и дело поблескивает. Точно рыцарь. Или гвардеец из нерядовых, сотник, а то и тысячник, родом из благородных. Слева от него похлопывал в ладоши изрядно замерзший представитель ордена Истины, причем высокопоставленный — по краю черного капюшона, снятого в данный момент с головы и откинутого на меховой воротник шубы, в которую черный брат закутался, красная оторочка идет, я ее отчетливо вижу. Стало быть, кто-то из высшего совета ордена, не иначе, это их отличительный знак. И до кучи — статная черноволосая женщина, при одном виде которой у меня сразу глаза заслезились и в груди как огнем пыхнуло. Вот зачем ее вспоминал недавно? Накаркал. Мистресс Виталия, собственной персоной. Еще неподалеку от них отирался какой-то потный толстяк с круглым медным амулетом на груди. Не иначе как местный староста. К разговору его не допустили, понятное дело, но и уйти он не может — эдакие господа в деревню пожаловали, как тут уйдешь? Вопрос — что могло свести воедино подобную компанию? И что им всем надо от нашего наставника?

Ворон, кстати, явно был недоволен течением разговора, знаю я это выражение лица. Ну вот, точно, он дослушал то, что ему говорил рыцарь, и резко ответил, взмахнув рукой. Вот же, ничего не слышно, совсем. Понять бы хоть, о чем речь идет. А если они требуют у него наши головы? Хотя при чем тут тогда рыцарь и Виталия? Им-то мы зачем нужны?

Служитель ордена выслушал Ворона и что-то ему сказал, выдав добрую, не сказать ласковую, улыбку. Как видно, убеждает его в чем-то.

К разговору подключилась и Виталия, она как-то так очень по-женски оперлась на плечо наставника и провела ладонью по его щеке. Тот резко дернул плечом, сбрасывая ее руку, и помотал головой.

— …решения нет, — донесся до меня громкий голос рыцаря, он снова вступил в беседу, громко чеканя слова. — Это ваш долг!

Решения чего? Ой, не нравится мне все это.

Ворон совсем насупился, нехорошо глядя на собеседников. Виталия белозубо улыбнулась и что-то произнесла, разведя руками. Тут было понятно, что она хотела сказать, мол: «Куда ты денешься, когда разденешься». Наставник погонял желваки на скулах и что-то ответил, как видно, то, что от него и добивались, поскольку с лица рыцаря пропала суровость, Виталия хлопнула в ладоши, а высокопоставленный представитель ордена удовлетворенно улыбнулся.

Ворон кивнул этой троице, поманил к себе толстяка-старосту, и они ушли в дом. Его собеседники перекинулись несколькими фразами, лица у них были очень довольные.

— Дядька, а ты чего тут делаешь? — раздалось у меня за спиной.

Я повернулся и увидел пацаненка лет семи, в тулупчике, в треухе и с деревянной лопаткой в руках.