Ученики Ворона. Огни над волнами

— Нет. Я стою и гадаю: мне постоянно надо будет все делать самому? — Ворон страдальчески вздохнул. — Вот у других магов ученики на зависть — услужливые, сметливые, рукастые. Наставник только подумает о чем-то, а они ему это на блюде несут, заботятся о нем. И главное — радуют его своими успехами, дают понять, что трудится он не зря, не напрасно, что есть у него продолжатели, можно сказать, наследники. А у меня? Вы же подмастерья мага, неужели даже помыслов нет о том, что необязательно сталью звенеть?

— Я сразу подумала о «Ногопуте», — возмутилась Магдалена. — Самое подходящее заклинание. Просто Карл вроде как решил по-своему делать, так чего мне лезть?

Сразу несколько человек, выслушав ее, согласно закивали.

— Вот про то и речь. — Ворон поморщился, глядя на разошедшегося захватчика дома. — «Подумала». И что? Инициатива где? Учишь вас, учишь, а толку?

— Может, дело не в учениках? — раздался за нашими спинами глубокий грудной женский голос, заслышав который, я застыл на месте как вкопанный. — Не хочу думать, Герхард, что ты неважный наставник, но происходящее говорит само за себя.

— А-а-а! — завопил пьянчужка. — Подмога к вам пришла, да? Подмога? Ничего, добрая сталь всегда берет верх над грязной магией! Сейчас вас всех, всех… А кого не убью, тех ордену Истины отдам.

Зрители загалдели, Ворон поморщился и махнул рукой. Глаза вояки закатились под лоб, и он снопиком повалился на утоптанный снег.

— Оттащите его за забор, — велел нам наставник и развернулся. — Здравствуй, Виталия. Давно не виделись.

— Судя по твоему тону, за этим должно последовать что-то вроде: «И еще лет сто бы с тобой не встречаться», — предположила статная черноволосая женщина в меховой накидке, на которую уставилась вся наша компания, кроме меня. Я ее до этого уже как-то раз видел, и это воспоминание не относилось к приятным. — Не так ли?

— Не так. — Ворон покачал головой. — Между нами нет зла. Что встали? Давайте, давайте, работайте. И девок из дома гоните. День короток.

Виталия прошла мимо меня, обдав горьковато-приторным ароматом духов и даже не удостоив взглядом, приблизилась к наставнику и, небрежно забросив руку ему на шею, прикоснулась своими губами к его щеке.

— Двадцать лет, Герхард, — немного укоризненно произнесла она. — Ни слуху ни духу. Где ты был, Чернокрылый? Куда пропал?

— Я думал. Мысли столько времени занимают, что годы летят незаметно, — непривычно жестко ответил ей Ворон. — Ты же знаешь, Ви, наша последняя встреча оставила больше вопросов, чем ответов. И потом, какие двадцать лет? Мы виделись месяц назад.

— Встреча встрече рознь, — укоризненно произнесла магесса.

— Идем, — дернула меня за рукав Рози. — Чего застыл? Или тебя так впечатлили прелести этой старухи?

— Я запомню эти слова, девочка, — не снимая руки с шеи наставника и даже не поворачивая головы, произнесла Виталия. — Герхард, все-таки ты неважный наставник. Ты должен был объяснить своим ученикам, что каждое произнесенное магом слово работает либо на него, либо против него.

— А ты думаешь, я не говорил? — язвительно заметил Ворон. — Но это такое поколение, что они слушают кого угодно, только не своего учителя. И потом, откуда им знать, что у тебя уникальный слух, особенно в тех случаях, когда это касается тебя лично.

— Счастье твоих учеников, что я не злопамятна, — мягко произнесла магесса. — И потом — я не убиваю детей, ты же знаешь, у меня мягкое сердце. А они у тебя совсем еще маленькие, от них пахнет материнским молоком.

— Виталия, мне известна цена всему тому, что ты говоришь. — Рука наставника обняла стан магессы. — И мягкость твоего сердца мне тоже известна, равно как и твоя доброта. Но и ты знаешь, как я отношусь к тем, кто берет мое без спроса или, того хуже, ломает его. Ведь ты помнишь это, правда? Фон Рут, ты чего застыл? Интересно послушать наши разговоры? Иди, работай!

А что, все так. Интересно. Вот только, заслушавшись, я не заметил, что остался один, — все уже были при деле. Ребята тащили за забор пьяных солдат, слабо шевеливших руками и ногами, Магдалена, Эбердин и Гелла, вооружившись метелками, гоняли по двору визжащих шлюх, остальные орудовали в доме.

— Какой славный мальчуган. — Виталия окинула меня взглядом, и у меня по животу растекся холод. — Симпатичный и вроде неглупый на вид. Как он, Ворон? Будет из него толк?

Ее глаза просто приковали меня к месту. Это была бездна, смотревшая на меня и не позволявшая даже на миг предположить, чего именно мне ждать от падения в нее. И ясно дававшая понять, что никуда мне от нее не деться.

— Не уверен. — Наставник покачал головой. — Да и насчет неглупого ты погорячилась. Вон видишь, он моих слов почти не понимает, говори, не говори.

Ворон отпустил Виталию и, активно жестикулируя, громко повторил:

— Фон Рут! Надо идти туда. Туда, понимаешь? Надо помогать своим друзьям. Там, у дома. До-ма!