Ученики Ворона. Огни над волнами

— Нога, — пантариец добавил к этому слову еще несколько, на своем языке и явно непристойных, а после поморщившись, продолжил: — Наш отряд в заварушку попал, я зазевался, вот какой-то удалец и распорол мне ее будь здоров как. Добро, что вообще меня не убил. Я кровь остановил, подлечил себя, но идти не смог, заполз в какую-то подворотню и спрятался там. Местные жители — они трусы, но если бы наткнулись на меня, то непременно добили. Хотя и без того все было плохо, думал замерзну насмерть. Пробовал срастить мышцы — не получилось. Если бы не Жакоб — там бы мне конец и настал.

— Ага, — оживился верзила, радуясь, что изменилась тема разговора. — Он меня заметил, позвал, ну, я его сюда и принес.

Ну до чего он все-таки здоров! Пантариец — не Луиза, весит изрядно, да еще мешок с добычей — и ведь все допер.

— Н-да, — Ворон осмотрел рану Эль Гракха. — Это чем же тебя так располосовали? На меч не похоже, он другие раны оставляет. А этот разрез тонкий, длинный и глубокий, будто бритвой прошлись.

— Я такого клинка до этого не видел, — покачал головой тот. — Он чем-то на бритву и похож, только длинный и с необычной гардой. Она сделана в форме капель воды. Ну, вроде росных, что утром бывают на траве. Хотя, может это и не капли, а мне просто так показалось.

— Вот как? — заинтересовался Ворон. — Очень любопытно.

— Видел я что-то подобное, — де Лакруа потер лоб. — Нет, не помню.

— Впечатляет, — Гарольд тоже осмотрел рану Эль Гракха. — Радуйся, что тебе только ногу задели. Сдается мне, что таким клинком руку отрубить проще простого. Или живот вспороть.

И вправду, рана выглядела жутко, если бы пантариец не был одним из нас, то точно от кровопотери помер.

— А Мартин где? — спросила тем временем Фриша у Жакоба. — Не видел его в городе?

— Видел, — кивнул тот. — Еще вечером.

Он опасливо покосился на Ворона, который цокая языком, осматривал рану Эль Гракха.

— Ну? — поторопила его Фриша. — Чего задумался?

— Ну, ну, — неожиданно рассердился здоровяк, понизив голос. — Он с какими-то молодцами богатый дом потрошил. Хозяина они разговорить пытались, на предмет где у него тайники. Тот орет, весь в крови, а они уже и костерок разложили, кинжал на нем калят.

Ай да Мартин, быстро он нашел себе подходящую компанию. Или даже не искал?

— Почему я даже не удивлен? — задумчиво произнес Монброн.

— А что за молодцы? — дернул я Жакоба за рукав шубы. — Не рассмотрел?

— Да как есть разбойники, — отозвался тот. — И по замашкам, да и вообще.

Хромой Ганс и его люди, я в этом практически уверен. Как только наш великан упомянул о том, что для разговора с несговорчивым горожанином начали калить кинжал, я сразу так подумал.

Мартин так и не появился, по крайней мере до того момента, когда Ворон хлопнул меня по плечу и сказал:

— Пошли, фон Рут, время. Пора определять тебя на новую службу.

Если честно — идти мне никуда не хотелось. Мы только-только позавтракали, народ лениво обсуждал то, насколько много над Шлейцером дымов, и спорил на тему — остались там хоть какие-то дома и местное население? По своим отрядам никто расходиться не собирался — поди их найди в такой сутолоке. Кто-то уже здесь, на равнине, но большинство еще в городе, реализуют свое право победителя.

Даже наши девушки в лекарский обоз не пошли, Ворон резонно заметил, что кто мог выжить — тот вчера выжил, а те, кому не повезло, и без них за Грань уйдут. И перед уходом велел за ними смотреть, чтобы по лагерю не таскались.

У меня же выбора не было, потому я вздохнул, и поспешил за наставником.

— Бардак, — говорил он мне по дороге, хмуро глядя на происходящее. — Это разве войско? Это разве порядок? Куда Шеппард смотрит?

Насчет отсутствия порядка я с ним был полностью согласен. Лагерь гулял, празднуя вчерашнюю победу.

Судя по всему, в ночи кто-то добрался до винных погребов и от широты души прикатил в лагерь не один десяток бочек веселящего напитка. По этой причине трезвых мы почти не заметили.

Гвалт, песни, звуки мордобоя — вот что окружало нас. Земля под ногами превратилась в грязное месиво, смешанное с пролитым вином и блевотиной. Если бы нордлиги захотели, они сейчас могли вырезать добрую половину нашего войска.

Единственное место, где сохранялось некое подобие порядка, была ставка Шеппарда, расположившаяся чуть в стороне от лагеря, на холме. Гвардейцы Айронта, закованные в сталь, охраняли ее, бесстрастно глядя на творящееся вокруг них безобразие, но ничего не предпринимая до тех пор, пока кто-то не пытался пройти к шатрам, которых здесь было с полдюжины, если не больше. В этом случае они разворачивали визитера, настойчиво советуя ему идти куда-нибудь в другое место.

— Доложите командующему, что к нему пришел Герхард Шварц, — хмуро сказал наставник одному из гвардейцев, стоящих у подножия холма. — Он просил явиться меня поутру, и вот я здесь.

— Милорд Шеппард в лиловом шатре. — прогудел гвардеец из-под забрала шлема. — Можете пройти.