Ученики Ворона. Огни над волнами

— Это вы своему наставнику служите, — резко сказала еще одна девушка, брюнетка со скуластым и не слишком красивым лицом. — Говорят, он вами только что полы не моет, что вы у него вместо половых тряпок. То есть — слуги вы у него, и не более. Вот и выходит, что вы слуги, а мы подмастерья. Вас через колено гнут, а нас — магии учат. Разницу ощущаете?

Какая осведомленность. Интересно — откуда?

— Еще бы, — Фриша нехорошо посмотрела на брюнетку. — Как не ощутить? Отличий полно. Например, мы никогда не судим о том, чего не знаем, в отличие от вас. И чужого наставника за спиной у него на смех не поднимаем.

— Верно, — Мартин цыкнул зубом. — И сразу — побольше уважения в голосе должно быть при упоминании нашего наставника.

— А то — что? — юноша, который и затеял весь это разговор, широко улыбнулся. — Что будет?

Ловушка захлопнулась. По идее, сейчас у Мартина два пути — кинуть этому ловкачу вызов и умереть, или промолчать и дать им повод для дальнейших насмешек.

— Разбирательство будет, — невозмутимо сказала Гелла. — Плохо вас учат, если вы не читали «Уложение о чести мага». Там есть пункт, в котором подмастерьям, проходящим обучение у разных наставников, запрещено обсуждать их между собой, причем особенно в оскорбительных тонах. Ответ же за учеников, нарушивших данный пункт несут именно их наставники. Вы только что данное уложение нарушили, так что соблаговолите назвать имя своего наставника. Надо же нам знать, кто ответит за вашу оплошность?

— Ловка, — одобрительно и без малейшей иронии отметила брюнетка. — Как она нас.

— Согласна полностью, — подтвердила слова темноглазой красотки невесть откуда подошедшая к нам женщина средних лет. — И не столько «нас», сколько тебя лично. Ли, она тебя только что переиграла, и это следует признать. Я же тебе говорила — не одними заклинаниями живет маг. Есть много других премудростей, которые тебе не худо было бы освоить.

Брюнетка криво улыбнулась.

— Конечно, наставница Эвангелина, вы как всегда правы.

А, так это и есть Эвангелина? Да, следует признать, что Виталии есть за что ее не любить. Нет, она тоже вполне привлекательна, для своих лет, разумеется, но мистресс Эвангелина…

Стройная, длинноногая, красивая невероятно, с ямочками на щеках, с искрящимися весельем голубыми глазами — от нее невозможно было оторвать взгляд. Это была женщина-мечта.

— Вы сейчас на наставнице несколько дыр прожжете своими взглядами, — ревниво крикнул нам Прим.

— И это неудивительно, — Ворон, как выяснилось, уже вышел из шатра. — Эви всегда вызывала такие взгляды у любых мужчин, независимо от их возраста. Ах, да извините — наставница Эвангелина.

— Герхард, — протянула к нашему наставнику руки магесса. — Ты ли это? Как я соскучилась!

— А я-то! — Ворон двинулся ей навстречу. — Послабее, понятное дело, но не без этого.

— Наставник Шварц, — одновременно согнулись в поклоне все пятеро учеников Эвангелины.

Я же говорю — у них думалка лучше нашего работает. Мы перед их наставницей и не подумали расшаркиваться, а эти — погляди-ка. И ведь правильно делают, скорее всего. Хотя, с другой стороны — ничего удивительного. Их учит женщина, а они любят всякие такие штуки, которые называют «этикетом». А нас учит Ворон, он и здоровается-то с нами не каждый день, зато мы изучаем некромантию и боевую магию.

— Как я рада тебя видеть! — мелодичным, звенящим как колокольчик, голосом вещала нашему мастеру мистресс Эвангелина. — Ты бессовестный негодяй, ты пропал в никуда, я вообще какое-то время была уверена в том, что ты мертв.

— Меня убить — постараться надо, — ухмыльнулся Ворон. — Я слишком люблю жизнь.

— Как был тщеславным мальчишкой, так им и остался, — Эвангелина ткнула нашего наставника пальцем в грудь. — Что ты мне рожи строишь? Думаешь, что твои птенчики еще этого не поняли? Все они про тебя знают. Мы с тобой такими же были, про нашего мастера знали то, чего он сам не знал.

Мы молча стояли и смотрели на эту трогательную сцену, разумеется, закрыв рты на замки. Шагах в десяти от нас молча стояли пять учеников Эвангелины, время от времени мрачновато, не сказать с нелюбовью, поглядывая на нас.

— Все-таки это печально, — Эвангелина покачала головой. — Так печально.

— Что именно? — Ворон наконец-то отпустил ее. — Эви, я еще в годы обучения терпеть не мог, когда ты произносила исключительно финал некоей фразы, которая целиком существовала только в твоей голове. Что печально? Зима, сырость, положение звезд на небосклоне? Что именно?

— Вот это все, — магесса обвела рукой окрестности. — Лучше бы встретиться в другой обстановке, всем вместе, выпить вина, вспомнить времена юности. А здесь… Даже непонятно, что будет, например, завтра.