Ученики Ворона

Почему? Страшно. Страшно признаться себе, что мы, похоже, и вправду потихоньку переступаем грань дозволенного. Если наши домыслы верны, то дело плохо. Кровавые ритуалы с человеческими жертвоприношениями даже до Века смуты не сильно одобрялись, а уж теперь-то…

Собственно, все эти подробности про руны и запретные эликсиры мне ребята рассказали, они на данные забавы насмотрелись до нашего возвращения. И только новость про пленных, собственно, таковой и являлась. Ее нам поведал Фальк, единственный, с кем хоть как-то общались представители воинской элиты Асторга. С остальными же, как я и говорил, они беседовать не собирались. Брезговали.

Вот только вопить: «Я не стану учиться у того, кто попрал людские законы» или «Я ухожу, ибо сие недопустимо», — никто из нас не собирается. Это война. Или мы их, или они нас. Если сейчас поддаться эмоциям, то завтра под веселый шум толпы мы все дружно отправимся на костры. Так что если надо будет кому-то из бедолаг-имперцев перерезать глотку, а после нарисовать его кровью символы призыва демона, я это сделаю. Потом, разумеется, буду себя корить, но это потом. Сегодня нам надо водрузить флаг Асторга вон на том дальнем холме, который сейчас тоже усеян воинами. И мы сделаем все, чтобы этот стяг оказался там еще до обеда. В крайнем случае — до ужина.

Но, вероятнее всего, нам ничего такого не доверят. И опыт не тот, и наставник против. Он мне сам вчера сказал. Пока ребята допивали остатки подарка Георга Девятого, точнее, пытались их отнять у свирепо ревущего и брыкающегося Карла, я, не обращая внимания на недовольную мордашку Геллы, смог побеседовать с Вороном, отведя его в сторонку.

Перво-наперво я рассказал ему о Белой Ведьме, искренне надеясь на то, что он не станет выяснять, откуда мне о ней известно. На всякий случай была приготовлена история о неких купцах, разговор которых я умудрился подслушать в одной из гостиниц. Мол, сидели они рядом, а слух у меня хороший. Волос нет, а слух остался.

Но нет, наставник даже и не подумал ничего выяснять. То ли ему лень было, то ли просто неинтересно.

— Слышал я про эту девицу, — неохотно сообщил он мне. — Доносились вести.

— Девицу? — уточнил я. — Так, может, это и в самом деле Аманда?

— Не думаю, — покачал головой Ворон. — Грейси была девочка жесткая, не сказать — жестокая, но не настолько, как та, о ком мы говорим. А если это так, то я плохой наставник, не тому и не так учил. Война — это всегда смерть и боль, но наслаждаться ею как изысканным блюдом нельзя.

Я непроизвольно глянул туда, где сейчас находились маги, примкнувшие к войску Асторга.

— Да, некоторые из нас сейчас подходят под то определение, которое я только что дал, — верно истолковал мой жест Ворон. — Они потихоньку становятся хуже тех, кто сделал их такими. Это беда. Как и то, что все мы уже прокляты. Мы — но не вы. Поэтому вам завтра рядом с нами делать нечего. Моя бы воля… Но ладно, чего теперь говорить. Каша варится, и крупу от воды теперь не отделишь.

— Вы хороший учитель, — помолчав, произнес я. — Так считает каждый из нас.

— Кроме меня, — вздохнул наставник, лицо которого внезапно постарело. — Мне не следовало возвращаться в эти края. И тем более тащить за собой вас. Знаешь, один приятель когда-то мне сказал, что причиной моей смерти будет не любопытство, не бездумная смелость и не привычка совать нос в чужие дела. Я умру из-за своей самонадеянности. И он, похоже, оказался прав. Я считал, что учел все, что только можно. Ошибся. Не все. За то время, что было проведено мною в замке, вдали от всех, мир изменился и люди, живущие в нем, тоже изменились. Казалось бы, несколько десятилетий, какая ерунда. Человеческая природа неизменна, ее легко просчитать, предугадать. Ан нет. Это я стоял на месте, а люди… Они стали другими. Не укладывающимися в мои представления о них. Что ты глазами хлопаешь, фон Рут? Не понимаешь, о чем я речь веду?

— Вы это… — В носу внезапно защипало. — Вы себя не хороните раньше времени, наставник. Куда ж мы без вас? Пропадем ведь! Или друг другу опять глотки начнем рвать, потому что некому будет нас остановить.

— Поверь, пребывание рядом со мной изрядно добавит вам шансов на скоропостижную и трагическую смерть, — рассмеялся Ворон, а после задумчиво произнес: — Белая Ведьма. Но почему Белая?

— Так она седая вся, — выпалил я и добавил: — Так говорят.

— Забавно. — Ворон глянул на пустой кубок и сунул его мне. — Ну-ка принеси мне еще вина, пока Фальк все не вылакал.