Ученики Ворона

Возможность убедиться в верности этих мыслей представилась почти моментально — в виде молнии, ударившей совсем неподалеку от того места, где стояла карета, и взметнувшей вверх столб земли, дерево, которое в ней росло, и десяток каких-то людей в доспехах. Ну да, попали куда надо. Но ведь точно специально не прицеливались!

Разглядывать, что к чему, я не стал. Порадовался, что никто не заметил то, как я выбрался из-под кареты (данный момент был волнителен, не ночь же на дворе), закутался в плащ и двинулся в ту сторону, где сейчас сотни людей в очередной раз умирали за чужие интересы и где скоро все начнут сражаться против всех. Не потому что ненависть глаза затмит, а потому что над полем боя начала клубиться дымка — верный спутник сражений, в которых принимают участие маги. В этом тумане не всякий своего от чужого отличит, это-то мне хорошо известно.

— Офицер, почему вы здесь, а не на поле боя? — мне на плечо легла чья-то рука. — Повернитесь.

Я выполнил приказ и уставился на довольно молодое лицо вопрошавшего, причем откуда-то мне знакомое.

— Ты не офицер, — уверенно заявил этот человек. — Стой, я тебя знаю!

Да-да, я тебя тоже узнал, приятель. Это твою кожу Аманда собиралась на перчатки и сапожки пустить. Надо же, я думал, она уже до тебя добралась, плюнув на слова Аэля, — ан нет, ошибочка вышла. То ли стареет моя приятельница, то ли хватку теряет.

Но как не ко времени эта встреча. Ой как не ко времени!

Еще одна молния вздыбила землю на холме — как видно, кто-то с той стороны хорошо пристрелялся. Ответом на это откуда-то слева с шипением вспорхнули в воздух и отправились к эльфам сразу три феникса, сопровождаемые радостными воплями тех, кто еще не отправился в сечу. Такие вещи отлично поднимают боевой дух у войск, про это еще Ворон нам говорил. Дескать, не столь важно, насколько разрушительно заклинание, главное, чтобы оно смотрелось грозно и внушительно.

Что до меня — очередной удар противника имперцев был как нельзя кстати, тут и без того суета царила, как оно и водится в таких случаях, а теперь и вовсе не пойми что началось. Раненые орут, да еще и очередная колонна вояк начала спускаться вниз, подгоняемая командирами, так что на нас двоих никто внимания не обращал совершенно.

— Ты служишь Белой Ведьме! — кулак, затянутый в кольчужную перчатку, сгреб плащ в горсть. — Ты…

Вместо ответа я просто сделал то же, что и несколько минут назад в карете, — вогнал лезвие кинжала ему в горло. Рискованно? Да. Но выбора нет, я таких, как он, знаю: если вцепился — не отпустит. Вот что ему не воевалось, чего он тут околачивается, а не оружием на равнине машет?

— Тихо, тихо, тихо, — оглядевшись по сторонам, я прислонил офицера к стволу дерева, чтобы он сразу на землю не завалился. — Да-да, довелось мне служить у нее, было. Но сейчас я и не с ней, и не с вами, а сам по себе.

Юноша булькал горлом, его пальцы пытались снова поймать мой плащ, но теперь уже безуспешно. Я же время не терял, расстегивая его пояс. А что поделаешь — нужна шпага. Магия — это прекрасно, но там, внизу, мне может понадобиться и обычная сталь, причем что-то посерьезнее кинжала. Лучше бы, конечно, вернуть свое, знакомое до последней шероховатости на рукояти, оружие, но где его теперь искать? На лесной дороге его не оставили, подобрали, но куда после положили — поди знай? А то и вовсе пропили его служаки из охраны в одном из придорожных кабаков во время путешествия, с них станется.

Бульканье перешло в хрип, а после и тот стих. Поверь, приятель, я не зло сотворил, я тебе хорошую услугу оказал. А ну как верх возьмут эльфы и ты не сложишь голову в битве? Грейси не шутила, она бы с тебя кожу содрала до последнего лоскутка, не дав при этом умереть от боли. Скверная смерть. А тут вон как все просто — точно уснул. Вот я сейчас плащом твою грудь прикрою, чтобы кровь в глаза не бросалась, и сиди тут у дерева, жди, когда все кончится; тебя найдут и, может, даже похоронят. Ну а мне пора, потому как отряд, идущий вниз, почти скрылся из вида.

Я, застегивая на ходу пояс и ругаясь на то, что офицеры Линдуса не пользуются перевязями, которые не в пример удобнее, побежал за имперцами, идущими на смерть во все сильнее сгущающееся над равниной облако, сплетенное из магии и ненависти. Года два назад в такой же ситуации, помню, у меня все поджилки тряслись, а сейчас… Страха нет совершенно, что, между прочим, не очень-то и хорошо. Когда ты боишься, то чувства напряжены, ты видишь даже то, чего на самом деле нет, и это работает на тебя, это дает лишний шанс на то, что ты выберешься из переделки целым. Лучше что-то, чем ничего, верно? И вообще — если не дать страху стать господином, то он будет тебе лучшим другом.

А я вот не боюсь. То ли отвык, то ли надоело… Не знаю. Меня сейчас волнует только один вопрос — где в этой людской каше искать друзей? Агриппа сказал — левый край. Семь демонов Зарху, он за это время мог сместиться и в центр, и даже вправо.