Ученица дракона

И наконец-то Глостер увидел одного из тех, кто молчаливой тенью следовал от одного раненого солдата к другому, а порой и просто останавливался, чтобы впитать энергию смерти от убийств, ведь сейчас все смешалось. И Глостер видел, как мельхеры прикасались и к павшим перунцам, и к наемникам, нанятыми колдуньей. Столько силы, подумал Глостер. И ведь им потребуются только часы или сутки, чтобы расчистить завалы, а затем они начнут свое триумфальное шествие по Сердели. Сожалел ли Глостер, что несколько недель назад Сендельмен вызвал его в кабинет и предложил обеспечить безопасность принца? Нет, не было сожалений. И если можно было бы вернуться обратно, чтобы избежать той встречи или своего согласия… Нет, он сказал бы да. Ведь если бы не решение принца, то, возможно, Оширская крепость пала бы в первый же день, а сигнальные костры молчали бы, так и не предупредив об опасности королевство. Одно решение влекло за собой решение каждого наемника и гвардейца, которые сделали возможным спасение многих человеческих жизней. И хотя Глостер не был сентиментальным и часто шел на компромисс со своими принципами, сейчас не было сожаления. Правда, он и сам не знал, зачем шел к мельхеру, который мог убить его одним прикосновением. Попытаться убить мажада? Нет, его не смогли убить даже драконы и демоны. Да и сил поднять меч не было, поэтому Глостер волок его по земле, вернее по белому снегу к силуэту в черной одежде.

Наемник остановился в трех метрах от мельхера. Остановился, потому что не хотел сделать еще один шаг и рухнуть на колени перед этим мажадом. И хотя лицо пожирателя было скрыто черным покрывалом, Глостер не сомневался, что тот смотрит прямо ему в глаза.

— Ты не боишься меня, человек.

Калеб пробормотал перед смертью, прежде чем улыбнуться, что наконец-то он свободен и не боится.

А Глостер не испытывал даже отголоска страха.

— Этот день ни чем не хуже других для смерти. — Наемник осмотрелся и осторожно кивнул на снег. — Красиво…

— Я много тысяч лет не видел снега.

Глостер вздрогнул, услышав ответ мельхера, и впервые задумался о том, что и у этих разрушителей под балдахином есть лица.

Мельхер возобновил шаг. Он остановился так близко, что ему достаточно было протянуть руку и выпить жизнь наемника, но он почему-то медлил.

А Глостер просто дышал полной грудью, наблюдая не за сражением, а за снегопадом.

— Зачем вы разрушаете миры?

— Чтобы выжить.

Глостер кивнул, это он мог понять. Каждый пытался выжить. Глостер помнил свои молодые годы. В странствиях порой только охота спасала от того, чтобы не лечь голодным спать. Он охотился на дичь, чтобы выжить. Так же сегодня охотились мельхеры — «чтобы выжить».

Наемник воткнул меч в землю и облокотился об него. Он замерз — то ли оттого, что резко похолодало, то ли от потери крови.

— Давай, сделай это, пока я еще стою.

Мельхер протянул руку, но так и не прикоснулся к наемнику.

— Я могу тебя отпустить. И хоть Сердели скоро падут, у тебя будет время бежать.

— Я всю жизнь сам был охотником. Смешно, но охотился чаще всего я на людей… А сейчас все что я могу — это только уползти. Но не хочу.

— Достойное решение.

Одно прикосновение, и Глостер замер с улыбкой на лице. Он так и стоял, облокотившись о меч, будто заснул на посту.

А Мельхер пошел дальше, продолжая свою жатву.

И все же, один раз он обернулся. Ведь он помнил другое время и некогда знал, что такое честь, а не сводящая с ума жажда…

Эгр отбрасывал противников от себя — одного за другим, пытаясь найти Витни и избежать встречи с мельхерами, которые точно получили приказ Алерны — как минимум поймать его, а как максимум — убить. Хотя орк склонялся к первому варианту. Колдунья пожелала бы насладиться его казнью, отомстив за его предательство.

Первым орк заметил Герона и решил избежать встречи с ним. Капитан и не скрывал своей ненависти к оркам и особенно к Эгру. Да, в другое время орк прошел бы мимо капитана гвардии. К тому же орк не сразу заметил, что тот пытается кого-то защитить.

А ведь друзей угрюмый капитан за короткое пребывание в крепости не приобрел. А вот к Витни относился довольно странно — то ли с симпатией, то ли с неприязнью, которая появилась от разочарования.

Эгр преодолел последние десять метров практически за секунды. Впрочем, Герои не один защищал девушку, которая так и не опустила меч, хотя ее правая рука была раздроблена и из нее торчали кости. Главное живая, подумал Эгр и резко остановился. Пока живая, поправил он себя. Но все проходы из крепости были перекрыты. А прорваться через лагерь противника, надежды, увы, не было.

— Витни.

Эгр и сам не знал почему позвал ее. И почему для него так важно было произнести ее имя.

Орк видел, как она вздрогнула, как будто не поверила, что именно он позвал ее. После совещания Эгр даже не подошел к ней, чтобы не передумать и исполнить свой долг — вернуть сородичей домой. И решимости с ней поговорить и объясниться не было. Тогда. А сейчас, когда вокруг кипела битва, вернее уже затихала, Эгр подумал, что может и не успеет ничего объяснить девушке, которая, не отрываясь, смотрела на него, даже забыв о сражении.