Ученица Калиостро

— Не пытайтесь сделать из мерзавца ангела, — граф посмотрел на фон Гомберга с настоящей, хищной, звериной ненавистью. — Все объясняется просто — он знал, что у меня есть деньги, и подбил эту женщину обокрасть меня. После чего они понеслись по всей Европе в надежде найти уголок, где бы я до них не дотянулся. Я послал за ними замечательного человека — судьба его вам известна. Это несчастный фон Бохум… он не нашел лучшего способа для знакомства, как втереться в картежную академию…

— А деньги эти — случайно не приданое вашей супруги? — поинтересовался Паррот.

— У нее не было ни гроша!

— И вы женились из чистого милосердия? — Паррот был неумолим. — Вот уж не думал, что окажусь в компании двух великомучеников. Крылов, придите в себя. Вы что, настолько боитесь вида крови?

— Да, — краснея, произнес Маликульмульк. — Но тут дело не в милосердии, а в бриллиантах. У графини де Гаше есть какие-то бриллианты, за которыми идет охота.

— Стало быть, она отыскала клад Калиостро? Продолжайте!

— Мне рассказал это фон Гомберг… по-русски… Он русский, понимаете, и мы беседовали по-русски, а господин граф пытался подслушать, ничего не понял и вообразил, будто фон Гомберг вот-вот раскроет мне какую-то тайну, связанную с графиней…

— Я не подслушивал! — возмутился граф.

— Не мешайте, — одернул его Паррот. — Отсюда очень недалеко до полицейской части. И сотни шагов не будет.

— Не более полутора сотен, — поправил Маликульмульк.

— Мея тоже не худо бы отыскать и сдать в полицию, — предложил Гриндель. — Пока он далеко не убежал. Ведь, насколько я знаю, до сих пор не найдены свидетели смерти фон Бохума, сбежавшие из «Иерусалима».

— Всему свое время. Итак, история вашей женитьбы, граф. Чует мое сердце естествоиспытателя, что в нем-то и кроется разгадка всех этих странных и отвратительных событий, — сказал Паррот. — Откуда вы узнали, что у вашей будущей супруги есть бриллианты? Да еще в таком количестве, что стали представлять для нее опасность?

— Она сама сказала, — наконец признался граф.

— Вы подозревали, что это клад Калиостро, образовавшийся незадолго до того, как шарлатана посадили в Бастилию по делу об ожерелье королевы?

— Она говорила, что несколько лет назад встречалась с Калиостро, и разве я мог знать?..

— Могли! Иначе не лгали бы господину Крылову, что ваша драгоценная супруга встречалась с графом лишь раз в жизни в какой-то светской гостиной. Меж тем она достаточно знала этого проходимца, чтобы госпожа де Витте, помнившая его по его митавским проказам, подтвердила — знакомство было довольно близкое.

Маликульмульк представил, что с тем же азартом Паррот проводит свои загадочные опыты, и невольно улыбнулся: он знал эту власть замысла над плотью и духом…

— Я не лгал, я сам был обманут!

— Вы оправдываетесь, это похвально. Значит, очень скоро скажете правду, — заявил неумолимый Паррот. — Итак, для чего этой женщине, владелице клада Калиостро, вдруг пришло в голову стать вашей женой? Именно вашей?

— Она хотела стать графиней де Гаше. Мой род древен, мои предки известны со времени Крестовых походов…

— Ну, это само собой. Но я не думаю, что все так просто: небогатая и не родовитая дворяночка с бриллиантами Калиостро выходит замуж за отпрыска древнего рода. Обычно в таких случаях отпрыску хоть что-то достается… ваш кошелек тогда был пуст?

— Нет!

— Да. Но… Крылов, вы не помните, где они поженились?

— В Брюсселе, — сразу ответил Маликульмульк, наслаждавшийся этой комедией, как зритель в ложе. — И, если мне не изменяет память, в одна тысяча семьсот девяносто четвертом году от Рождества Христова…

— Благодарю. Но в одна тысяча семьсот девяносто четвертом году от Рождества Христова в Брюсселе, я полагаю, было полно и баронов, и маркизов, и графов, чья собственность осталась во Франции, то есть — нищих баронов, маркизов и графов. Отчего именно вы? Обратите внимание, Давид Иероним, как изменилась постановка вопроса: не «отчего граф выбрал графиню», а «отчего графиня выбрала графа». В следующей серии опытов нам очень пригодится прием выворачивания вопроса наизнанку и…

— Тише! — воскликнул Давид Иероним. — Он, кажется, опять приходит в себя! Нужно успеть дать ему микстуру с железом!

— Сидеть и не двигаться! — приказал Паррот графу де Гаше. — Если вы хоть что-то сделаете этому несчастному, через пять минут будете объясняться с полицейскими.

— В чем же вы можете меня обвинить?

— Да в чем угодно! В том, что вы себя выдаете за графа де Гаше, которого я, допустим, встречал в Нормандии, где смолоду два года служил домашним учителем в семействе графа д’Эриси. Вам будет мудрено доказать свою правоту. И эти господа подтвердят, что вы пытались заколоть господина фон Гомберга.

— Но послушайте!..