Ученица падшего бога. Часть 2

Камилла, кем бы она не была, эту реплику проигнорировала, и вновь обратилась к Вике:

— Госпожа Виктория, если вы меня понимаете, прошу, пошевелите ногой.

Жрица подрыгала ногой.

— Госпожа Виктория, если вы оцениваете своё состояние как ужасное, прошу, пошевелите ногой. Если как невыносимое, прошу, оставайтесь неподвижны…

Разговор в таком формате продолжался ещё какое-то время. Камилла в основном интересовалась подробностями Викиного самочувствия. Сама же Вика выяснила в процессе разговора следующее: она всё ещё находится в Валорсе, милостью короля ей дарован статус аристократки, личные покои во дворце, и полдюжины слуг на первое время, пока не понадобится больше. Лечением жрицы от последствий «непредвиденного магического коллапса», как назвала случившееся Камилла, не занимался никто. Это было попросту невозможно — мало того, случай был сам по себе уникальный, так дело ещё и осложнялось тем, что тело Виктории попросту отвергало любую чужеродную ману. А медицина немагического характера была в Валорсе (и вероятно, во всём Верданте) настолько неразвита, что о ней и речи не заходило. Поэтому весь процесс восстановления сводился к тому, что Виктория валялась в кровати, а слуги за ней ухаживали: кормили с ложечки, помогали справлять нужду, меняли бельё…

Несколько дней жрица провела в состоянии полуживого овоща, способного только слушать и шевелить конечностями в ответ. За это время к Виктории один раз приходила Арису. Она выгнала из комнаты всех слуг и пригрозила бесчисленными карами любому, кто попытается подслушивать. Впрочем, это явно было лишним — во дворце её слушались практически беспрекословно, и она была чуть ли не главнее самого Кристофера. Запертая в теле девочки взбалмошная богинька очень сокрушалась по поводу своей совершенно дилетантской ошибки, расплачиваться за которую пришлось Вике. Арису даже просила прощения, и как показалось Виктории, делала это совершенно искренне.

Вот только ни в чужую искренность, ни в своё восприятие неё Вика больше не верила. «В мире, где каждому доступно развитие харизмы, которая почти что на фундаментальном уровне влияет на чужую психику, глупо верить во что бы то ни было. И это, уже не говоря о клятвах, узах и печатях. Вложенные в меня знания о человеческих отношениях и поведении, морали и этике, здесь, в Верданте, просто не имеют никакого смысла. Я должна перестать судить чужие поступки теми критериями и нормами, которые мне известны, я должна перестать считать окружающих людьми… Потому что в известном мне смысле, «людьми» они и не являются. Как и я. Мы все просто сгустки магических энергий в податливой к изменениям физической оболочке. И мы все, или почти все, вернёмся в цикл реинкарнации после смерти. И отталкиваться мне нужно от этого, а не от своих представлений о добре и зле,» — решила Виктория. Все слова Арису она выслушала без каких-либо эмоций.

Постепенно, жрице становилось лучше. Через день она смогла нормально видеть, ещё через два — двигаться и говорить. Тогда к ней наконец пустили Сириуса. Фамильяр, выглядевший как щенок добермана, был невероятно рад воссоединению с хозяйкой, и добрые полчаса носился по комнате, заливаясь лаем и опрокидывая всю мебель, которую только мог. Успокоить пса, конечно, могли, но повинуюсь приказу Виктории не стали.

К сожалению, Система всё так же показывала бессмыслицу. Способности Виктория тоже использовать не могла. Она вообще не могла контролировать ману, и ей становилось плохо, когда рядом кто-то использовал любую магию — заклинание, чисто системную способность, или артефакт. Причём не важно какой силы была магия, даже магические светильники вызывали у жрицы боль в висках, и их приходилось держать выключенными. А от слишком близкого присутствия людей с высоким уровнем, у Вики начиналась мигрень, сопровождавшаяся рвотой и диареей. Поэтому приставленная к жрице охрана — четвёрка рыцарей в полных латах — старалась держаться как можно дальше.

На пятый день после происшествия блондинка проснулась в приподнятом настроении и с необычайной лёгкостью во всём теле. Вылезла из кровати (обычной двуспальной, раза в четыре меньше, чем установленный в особняке Морелло «траходром»), сделала зарядку, приняла заранее подготовленную слугами горячую ванну, и сев за большой круглый стол принялась завтракать. Ничего кроме нижнего белья на жрице не было — за прошедшее время она привыкла так и ходить по своим покоям. Виктория чувствовала себя комфортнее в минимуме одежды, или вообще без неё.

— Вам сегодня лучше, госпожа? — услышала блондинка голос Камиллы.