Ученица. Предать, чтобы обрести себя

Одри заварила ромашку. Мы проводили маму в постель. Когда вечером вернулся отец, мама все ему рассказала.

– Я не могу, – сказала она. – Джуди может, а я не могу.

Отец положил руку ей на плечо.

– Это промысел Божий, – произнес он. – Иногда Господь поручает нам трудные дела.

Мама не хотела быть повитухой. Это придумал отец, стремившийся сделать нашу семью полностью самодостаточной. Больше всего отцу ненавистна была мысль, что мы можем в чем-то зависеть от правительства. Он говорил, что когда-нибудь мы сможем стать абсолютно самостоятельными. Как только он накопит достаточно денег, то построит водопровод, чтобы брать воду с горы, а потом установит на ферме солнечные панели. И тогда у нас будут вода и электричество до скончания времен, когда все будут пить из луж и жить во мраке. Мама была травницей. Она могла позаботиться о нашем здоровье. А если она станет еще и повитухой, то сможет принимать внуков, когда те появятся.

Повитуха пришла навестить маму через несколько дней после первых родов. Она привела с собой Марию, и та снова пошла за мной в мою комнату.

– Плохо, что твоей матери достались тяжелые первые роды, – сказала она с улыбкой. – В следующий раз будет легче.

Через несколько недель мама проверила ее слова на практике. Телефона у нас не было, и повитуха позвонила Ба-под-холмом. Бабушка поднялась к нам, злая и усталая, и с порога рявкнула, что маме пора «поиграть в доктора». Она пробыла у нас всего несколько минут, но разбудила весь дом.

– Почему вы не можете просто поехать в больницу, как это делают все остальные?! – крикнула она, хлопая за собой дверью.

Мама взяла заранее подготовленную сумку и ящик с настойками и лекарствами и медленно побрела к двери. В ту ночь я почти не спала – волновалась за маму. Но на следующее утро мама вернулась взлохмаченная, с темными кругами под глазами и с широкой улыбкой.

– Это была девочка! – сказала она.

Она рухнула в постель и проспала целый день.

Так прошли месяцы. Мама уходила из дома в любое время суток, потом возвращалась, вся дрожа и радуясь, что все кончилось. К началу листопада она уже успела помочь на двенадцати родах. К концу зимы – на нескольких десятках. Весной мама сказала отцу, что с нее достаточно: она сможет принять ребенка, если придется, даже если наступит конец света. Больше этим она заниматься не хочет. Услышав ее слова, отец помрачнел. Он напомнил маме, что такова воля Господа, что это благословение для нашей семьи.

– Ты должна быть повитухой, – настаивал он. – Ты должна сама принимать роды.

– Я не могу, – покачала головой мама. – Кроме того, кто будет приглашать меня, если есть Джуди?

Мама сглазила себя, бросив вызов Богу. Прошло совсем немного времени, и Мария сказала мне, что ее отец нашел новую работу в Вайоминге.

– Мама говорит, что твоей матери придется взяться за дело, – добавила она.

В моем воображении сразу же возникла волнующая картина: я в роли Марии. Я – дочь повитухи, уверенная в себе, знающая. Но когда я повернулась посмотреть на маму, картина эта сразу же исчезла.

Повивальное дело в штате Айдахо разрешалось, но нужна была лицензия. Если бы при родах что-нибудь пошло не так, на повитуху могли бы подать в суд за занятие медициной без лицензии. А если бы кто-то умер, ее могли бы обвинить в убийстве и даже посадить в тюрьму. Немногие женщины шли на подобный риск. Повитух было мало: в тот день, когда Джуди уехала в Вайоминг, мама стала единственной повитухой на сотню миль вокруг.

К нам стали приходить женщины с огромными животами. Все они умоляли маму помочь им при родах. Мама содрогалась при одной мысли об этом. Одна женщина присела на наш потрепанный желтый диван. Опустив глаза, она сказала, что муж ее безработный и на больницу у них нет денег. Мама слушала ее молча, плотно сжав губы. Но после смягчилась и тихо пробормотала:

– Я не повитуха, лишь помощница.

Эта женщина возвращалась несколько раз. Она снова и снова садилась на наш диван и твердила, что все ее дети рождались без осложнений. Когда отец со своей свалки видел ее машину, он возвращался и тихо пробирался в дом через черный ход, притворяясь, что пришел напиться. А потом стоял на кухне и медленно пил воду, прислушиваясь к тому, что происходило в гостиной. Каждый раз, когда женщина уходила, отец не мог сдержать возбуждения. В конце концов, то ли войдя в отчаянное положение женщины, то ли решив сделать приятное отцу, мама сдалась.

Роды прошли благополучно. А потом у той женщины оказалась беременная подруга, и мама приняла и ее ребенка тоже. Подруги пошли одна за другой. Маме понадобилась помощница. Вскоре мы с Одри уже целыми днями колесили вместе с ней по долинам, наблюдая, как она осматривает женщин и прописывает им разные травы. Мама стала нашей учительницей – дома-то мы почти не учились. Она объясняла нам, когда и какие лекарства нужно применять. Если у женщины было высокое давление, ей нужно было дать боярышник, чтобы восстановить коллаген и расширить коронарные артерии. Если у другой раньше времени начались схватки, ей нужна была ванна с имбирем, чтобы повысить приток кислорода к матке.