Ученица (Училка 2)

Что он хотел сделать? Конечно, изнасиловать Конову. Возможно, не раз и не два.

Когда он ее похитил? Когда Лена пропала? Незадолго до стрельбища.

Почему он ее удерживает так долго, но не убивает? Почему не может сделать то, что хочет?

Потому что имеет специфическую травму. Таинственный “С” - это Сергей Тузов.

Чушь. Тузов не мог похитить Лену и удерживать ее так долго. Где, как?

Логическая цепочка слабо выдерживала критику. Ведь Турка даже не знал, жива ли Конова, не знал наверняка, похитили ее или нет. Но внутри у него все похолодело. Он не слышал отца и не обращал внимания на пальцы, которые вцепились в плечи и трясли его как куклу.

- Да что с тобой такое?

- Кажется я знаю, кто похитил Лену, - пробормотал Турка. В глазах у него резко потемнело.

***

Кулак врезался Вове в челюсть так, что мотнулась голова. Он успел немного уклониться от курса удара, костяшки прошли слегка вскользь, но губа лопнула. Вова пошатнулся, но устоял на ногах. Потом, неожиданно для себя и для Тузова, Вова ткнул ему пальцами в глаза и бросился бежать.

Он понятия не имел, что это за здание такое. Бедняга видел лишь коридор с сырыми стенами, жадно вдыхал затхлый воздух, и от шума крови в голове не слышал, что там кричат позади него. Он несколько раз споткнулся и чудом удержал равновесие, зная, что если упадет, то уже никто с ним не будет разговаривать. Он обозначил свою позицию.

Внезапно вспомнив про мобильник, Вова полез в карман окоченевшими пальцами. Телефон пропал, как и магазинная сдача.

Теперь нужно идти до конца. Он завернул за угол, наткнулся бедром в темноте на что-то, но боли не почувствовал, мышца бедра взбугрилась от судороги, и бежать как раньше он не мог, захромал. Перед глазами расплывались разноцветные пятна, он обшаривал стены, нашел закуток, и под ногами тут же захлюпала жидкая мерзость. Вова шагнул вперед и нога его ушла в дрянь выше щиколотки. Сдавленно простонав от омерзения, он отпрянул и закрутился на месте, как слепой котенок. Прошел чуть дальше, наткнулся на стену.

Позади маячили проблески фонарика. Здесь его найдут. Здесь его сразу найдут.

Он споткнулся, облизал соленые обкусанные губы. Подхватил половинку кирпича - хоть какое-то оружие.

Тузов тем временем поднял ржавый прут. Лицо его исказила неопределенная гримаса. Шуля переглянулся с Мультом и схватил Тузова за руку:

- Ладно… Мож это, не надо так жестко с ним?

Тут же прямо рядом с ухом парня просвистел прут - Шуля только каким-то чудом увернулся.

- Заднюю дал?

- Да нет… Просто ты ж его это… не убей там, Туз.

- Пошли.

Гнусавый помялся и сказал:

- Я это… В машину пойду, там вас ждать буду.

Тузов посмотрел на него и улыбнулся.

Старый дом дышал гнилью и разложением, от стен тянулись вязкие щупальца, пролезая в ноздри, опутывая сознание.

Тузов пошел по коридору, насвистывая и помахивая прутом. Шуля не понимал, почему ему не по себе - черт, да сколько раз они травили всяких чмошников, так что изменилось теперь?

Гнусавый тем временем пошел на выход, хлюпая кроссовками по воде.

Шуля подумал, не спетлять ли за ним. Собственно, он уже и так помог Тузу, так стоит ли дальше влезать в эту дребедень?

Ноги уже несли его вслед за главарем, который лупил прутом по трубам, по стенам, обшаривая их неровным пятном света фонарика.

Внезапно мозг Шули резанула мысль, что здание внутри почему-то выглядит более… вместительным? С виду хибарка, а здесь, в темноте - лабиринты сплошные. По спине его пробежали мурашки, и он ускорил шаг, стараясь догнать Тузова, и жалея, что не вернулся в машину вместе с гнусавым водилой.

Вова слышал шаги и тяжелое дыхание. Он сидел в углу, за наполовину снесенной кирпичной перегородкой, как ему представлялось в темноте. Воняло дерьмом, стоял резкий запах мочи - наверняка здесь обитали бомжи. Ему даже казалось, что один из бродяг стоит позади него, и уже тянет руки, чтоб схватить за горло.

Проблески света впереди. Свист. Шаги.

Вова затаился. Думал ли он, что такое произойдет? Нет. Он вообще предполагал, что Тузов лежит в больнице, что лежать он там будет еще очень долго - год или два. Прошло несколько месяцев, а он уже спокойно разгуливает. Так значит ли это, что он стрелял понапрасну?

Ты должен завершить начатое.

Сидя за стенкой, он переложил кирпич из левой ладони в правую.

Хруп, хруп. Чьи-то шаги, ближе и ближе. Замер, и стоит. Вова надеялся, что его вообще не найдут. Походят по зданию и уйдут, уедут, оставят его здесь в темноте, с лающими поодаль собаками, но в относительном спокойствии. И он пойдет домой, и постарается не утонуть в какой-нибудь болотистой луже.

Но свет фонарика все ближе и ближе. Вот забликовала стенка прямо над Вовой, и тот практически затаил дыхание, надеясь что его не выдаст громкий стук сердца. Хруп, хруп - еще ближе. Пятно фонаря подползло совсем близко к кроссовку, и Вова не знал, выскакивать ли ему с кирпичом наперевес или просто зажмуриться и ждать, пока его не обнаружат.

Тогда он совершил поступок, значит, он уже не трус. Что мешает совершить поступок сейчас?