Ученые пчеловоды России

В занятии пчеловодством А. М. Бутлеров ценил не только экономическую сторону, но и не менее важную для крестьянства России — нравственную. Как просветитель он говорил об этом во всю силу. «Не следует также упускать из виду того, — указывал он, — что пчеловодство и хорошая нравственность в крестьянстве тесно связаны... В самом деле, успешное занятие пчеловодством требует аккуратности, известной немалой доли соображения, чистоплотности, трезвости. Наконец, пчеловод должен быть не жадным, честным... Да, наконец, тот, кто постоянно окружен природою, кто живет, так сказать, в непосредственном общении с нею, в глуши лесов и в просторе лугов, кто видит трудолюбие пчел, их чистоту, стремление к общему благу, может ли тот не сознавать, хоть бы даже безотчетно — необходимость трудиться? Общение с природою всегда благотворно действует на человеческую душу».

Александр Михайлович был глубоко убежден в том, что пчеловодство — один из путей просвещения народа. В распространении знаний он видел и свое служение России, свой высокий гражданский долг.

Пчеловодство, как и всякая человеческая деятельность, не стоит на месте, постоянно развивается и совершенствуется. Этому движению всей силой своего авторитета и влияния способствовал и он сам, взывая к творчеству пчеловодов России.

Академик Бутлеров, для которого интересы и судьба пчеловодства были важнейшим делом жизни, высоко ценил пытливый ум и изобретательность русских пчеловодов.

Он восторженно отзывался о полезных приспособлениях, простых, удобных и оригинальных устройствах, которые предлагались пчеловодами-практиками. Вот с какой гордостью говорил он о пчеловодах России, когда увидел на пчеловодной выставке в Праге в 1880 г. разделительную решетку Ганемана: «Кроме крупных снарядов, интересны были и некоторые из мелких. Между ними внимание пчеловодов обращали на себя маточные клетки (ганемановы) и металлические решетки, сквозь которые могут проходить рабочие пчелы, но не может проходить матка. Такие решетки служат для отделения матки от медового пространства. Следует заметить, что решетки эти, недавно только появившиеся за границей, давно употребляются нашим известным пчеловодом П. М. Борисовским и его последователями и для нас новости не составляют. Приятно было видеть, что мы, русские, ушли вперед...».

Но, к сожалению, не все, что конструировали и изобретали пчеловоды России, было полезно и ново. Не зная того, что в том или ином направлении уже сделано, большинство из них, как говорил Бутлеров, придумывало или давным-давно известное у нас где-нибудь по соседству или за границей или даже совсем ненужное.

В самой первой статье «Заметки по части пчеловодства» Бутлеров указывал на бесплодность и порочность такого подхода к усовершенствованиям и изобретениям в пчеловодстве, когда не учитывается прошлый опыт и уже имеющиеся достижения в этой области. «Имея в виду какое-нибудь предприятие, — писал он, — обыкновенно стараются наперед познакомится со всеми улучшениями, существующими по этой части. Такое правило вполне рационально, и так обыкновенно поступают у нас. Но — странное дело! Пчеловодство чуть ли не является в этом случае исключением».

Одного своего собственного опыта, подчеркивал ученый, как бы ни был он богат, при занятии изобретательством крайне недостаточно.

И во времена Бутлерова, ознаменовавшиеся торжеством разборного рамочного улья и рационального пчеловодства, немало пчеловодов конструировали свои ульи, в подавляющем большинстве случаев совершенно не зная тех систем, которые существовали за рубежом и считались тогда первоклассными. То же было и с пчеловодным инвентарем. Бутлеров беспощадно критиковал таких, с позволения сказать, изобретателей, вполне справедливо обвиняя их в невежестве. «Хоть мы, русские, и давнишние пчеловоды, — с болью и горечью писал он в 1870 г., — а видно, делать нечего, приходится сознаться, что западные соседи и тут нас сильно опередили.

Сознание это было бы полезно: решившись на него, мы постарались бы, конечно, познакомиться подробно со всем тем, что у соседей есть хорошего по этой части, и имели бы в экономии время и труд, употребляемые теперь на «придумывание» того, что едва ли нужно».

Как-то А. М. Бутлеров прочитал статью одного пчеловода под названием «Записки пасечника», в которой откровенно рассказывалось о том, как автор осваивал пчеловодство и что вносил своего. «Записки эти, — писал по этому поводу в одной из статей Александр Михайлович, — интересны также как пример того длительного и трудного пути, которым принуждены были проходить некоторые русские пчеловоды, отыскивая собственными одиночными трудами усовершенствования и нередко такие, которые уже давно известны были в Германии, но оставались у нас неизвестными благодаря отсутствию дельных книг и журнальных статей по части пчеловодства».