Учиха Саске из клана Редисок

Шиноби-охранники, которых было довольно много, провожали нас пристальными взглядами. Ущелье перед Суной было действительно большим: длинным, но узким и ступенчатым. На возвышенностях размещалась охрана, и мы представляли собой великолепные мишени для обстрела метательным оружием. Неуютно как-то. Даже с шаринганом мало шансов уклониться: в такой тесноте и при таком количестве «труднодоступных» солдат. Тут реально спокойно могли «триста спартанцев» удерживать десятитысячное войско. Вот только этих «триста спартанцев» ударили в спину…

Предательство — самый тяжёлый из всех проступков в мире шиноби. Если за некоторые нарушения Кодекса были различные меры наказаний, та же тюрьма для шиноби, в которую, как по секрету сообщил мне Итачи, очень многих провинившихся отправляют шпионить. Если им удаётся узнать какой-то секрет другой деревни или сильного клана, то могут и освободить, и принять обратно. В общем, если за какие-то проступки могут оштрафовать, разжаловать, выдать гиблую миссию, искалечить, публично наказать, принудить к самоубийству, то за предательство одно наказание — смерть. Вроде кажется, что самоубийство и казнь — итог один, но для местных есть большая разница.

Очень тонкая грань между «отступником», «нукенином» и «предателем». По сути, тот же Саске является отступником, впрочем, Итачи — тоже, хотя Итачи в аниме называли нукенином, он по законам этого мира таковым не являлся. Скорее, тут имелось в виду, что он «человек, совершивший преступление», но, в общем-то, если разбираться, — только против своего клана. Да и то, он миссию такую получил. Хотя это нигде и не записано в документах АНБУ, я думаю. Типа секрет и все дела. Впрочем, это софистика, всё зависело от того, как трактовать его поступок. Можно считать, что Итачи «совершил преступление против Конохи, ослабив её убийством своего клана», тогда он — нукенин, а можно — «убил свой клан, чтобы спасти Коноху от гражданской войны, но сбежал, так как боялся, что власти его не поймут», тогда — отступник. Всё же была надежда на разбирательство, поэтому я проштудировал литературу по довольно куцему местному «праву». В общем-то, всё сводилось к тому, как решит начальство: так как мы военные, то — Хокаге. С крестьянами и прочими «гражданскими» подобные дела шли на разбирательство чиновничьему аппарату Даймё: господину Минорухи. В Конохе и крупных городах «Хи-но-куни» были представительства и суды. Что-то мелкое решалось на местах, а важные дела разбирал сам правитель. Как-то так.

Третьему был выгоден Итачи-нукенин на выгуле, Пятой — чтобы сильный шиноби был её козырем в рукаве. Я один момент в аниме не понимал, почему Наруто так разозлился, когда Сай назвал Саске «предателем». Потом понял. «Предателю» полагалась казнь без вариантов. Отступник мог вернуться и заслужить прощение. Сделать что-то полезное для Страны или деревни. Доставить какие-то важные сведения или сотрудничать с АНБУ. Ещё, согласно Кодексу, было несколько правил, но самое важное было то, что отступнику нельзя подставлять деревню, если он когда-нибудь думает вернуться. А вообще-то почти все отступники желали вернуться на родину. Этим они от нукенинов и отличались: они соблюдали Кодекс.

После того, как Саске напал на брата Райкаге, он подвёл родную деревню под войну с Облаком и стал «предателем» официально. За это только смерть. Нарушая все законы, Наруто просил помиловать Саске у Райкаге, но ничего не вышло. Вот, наверное, Итачи после воскрешения бы матерился, если бы узнал, что брательник, из-за которого он завертел такую сложную многоходовку, так тупо подставился и собственноручно перекрыл обратный ход в деревню! Ладно ещё, что этот джинчуурики восьмихвостого всех нае… обманул. А то там уже Наруто пафосно решил умереть вместе с другом, сражаясь с Саске в последней битве…

Впрочем, надеюсь, что эта вся лирика никогда не воплотится в реальность для моего мира.

Суна была запроектирована радиально: все дороги вели в центр деревни, тогда как Коноха имела веерную планировку застройки кварталов. Архитектура разительно отличалась. Я, конечно, уже был в гарнизоне Пустыни Демонов и аниме видел, но вживую всё воспринимается совсем иначе. В гарнизоне только сам форт, это не город. А тут много домов, все они довольно большие: до шести этажей, если судить по окнам. Здания больше, все такие круглые, одинаково серые в полумраке, с тускло светящимися окнами-иллюминаторами. Ощущение, что между здоровых термитников бежишь. Нет деревьев, зелени и клумб, как в Конохе. Даже вывесок особо я не заметил на тех улицах, по которым мы двигались. Дома в это время работает куча кафешек, фонарики всякие горят, освещение есть на центральных улицах и на площади Хокаге, а тут словно половина деревни уже спит в девять вечера.

— Всё в порядке? — спросила у брата Темари. Они бежали немного впереди, показывая нам дорогу.

— Да, всё спокойно, — ответил Канкуро. — Даже как-то слишком.