Училка

И на математике было то же самое. Вовка немного начал выходить из себя.

– Уже достал! Это же просто шиздец! Ты не готовился, что ли?

– Да чо ты как баба, реши мне третье задание! И первое ты как сделал? У тебя сколько получилось? А это число – в какой степени? Нет, вот это. В натуре так?

– В натуре, – устало отвечал Вова.

– Ребятишки, не разгова-аривайте, – тянула слова Мочалка. – Работа у нас какая? Правильно, са-мо-сто-ятельная. От слова «сам». Мобильники убираем, и чтоб никаких подглядываний в тетрадки! Никаких шпаргалок. На ГИА вам никто списывать не даст, вы что же это? Хазова! Быстренько тетрадочку мне на стол и тихонько продолжай работать.

– Дин Алексеевна, я не подглядывала!

– Тетрадочку заберешь после урока, все. Вол! Я тебя выгоню, если ты не прекратишь!

– А чо?!

Турка сидел над листком, подперев щеку кулаком. В голове пустота какая-то. Неохота ни о чем думать. Сейчас бы дома полежать, поспать. Конова, смотри-ка, тоже что-то решает. Может, она и не глупая вовсе, просто не хочет учиться.

«Не глупая, как же! Да она психопатка!»

В перерывах между уроками снова подходили «шантажисты». После математики Рамис повалил Вову, заломив шею в захвате. Турка не стал стоять рядом, а пробил ему в скулу – настолько его достали эти постоянные ухмылки. Дагестанец отпустил Вовку, а тот быстро вскочил на ноги и принялся отряхивать штаны. Рамис медленно поднялся. Бровь ему и в прошлом году рассекали – да и сейчас только зажила недавно. На паркет падали тяжелые, бордовые капли.

– Опять… – смуглое лицо Рамиса потемнело еще сильнее. Тузов наблюдал молча, без всякого выражения.

– Лежачего ударил! Сука!

– Пошли вы в жопу, уроды! Сказали – будем играть!

– Типерь уже насрать! – орал в ответ Крыщ. – После уроков чтоб подошли за школу. Ви все деньги СИГОДНЯ дадите!

– Пошел ты, обезьяна вонючая! За щеку тебе не дать?! – Турка готов был наброситься на армянина, но его кто-то удерживал, и он почувствовал себя псом, которого тянут за поводок, а ошейник только сильнее впивается в шею и еще больше раззадоривает.

– За словами следи, – бросил Тузов. – Сегодня тренировка. К трем чтоб на базе были.

– Ничего, что дождь?

– Не сахарные, не растаете.

Тузов махнул свите, и пацаны, присвистывая и качая головами, разошлись, тихонько обсуждая случившееся. Турка тяжело дышал. На лбу у него блестел пот.

– Они ж нас убьют там, в лесу. Вдруг они это специально придумали, а?

* * *

Криворукая начала объявлять оценки за прошлый диктант – Турка, помнится, специально приходил, чтоб его написать. Получил тройку – и слава Богу. Вова постоянно ерзал на стуле. Где-то в середине урока в кабинет заглянул какой-то пятиклашка, видимо, дежурный:

– Давыдова просят зайти к директору! Есть Давыдов?

– Какой тебе класс нужен?

– Девятый «А».

Турка нахмурился.

– Можно? – спросил он Криворукую.

– Иди.

Пока шли по коридору, мало́й постоянно шмыгал носом.

– Нац есть? – спросил он.

– Нету. Ты что, жрешь это куриное дерьмо?

– Не жру. Его за губой держать надо. А курить есть?

– Слушай, зачем меня директор вызвал-то?

– Не знаю. Меня Сова поймала, говорит, сходи и позови. Ладно, давай! – пацан махнул рукой и сбежал по лестнице. Турка потоптался напротив новенькой полированной двери с позолоченной ручкой в форме изогнутой буквы «Г». Турка постучал, заглянул:

– Можно?

– А, Давыдов. Входи, – кивнул директор.

– Здравствуйте, Сергей Львович, – растерянно протянул Турка, переступая порог. Помимо директора, в кабинете сидели два странных типа с колючими взглядами. В вытянутых свитерах, в потертых джинсах. Дверь закрылась сзади со щелчком.

– Входи, не стесняйся, голубчик! Ну, как дела? Как учеба? Вроде наметилась положительная динамика, насколько я знаю? – Директор улыбался, мужики продолжали буравить Турку тяжелыми взглядами. По стеклу бежали капли дождя, а на фоне серого неба колыхались ветки тополей.

– Садись или хочешь – стой. Как тебе удобно. Эти хм… молодые люди хотят у тебя кое-что спросить. Не против?

Турка молча кивнул. Неужели из комиссии какой-то? Прорабатывают? Так почему его вызвали? Он лихорадочно пытался вспомнить за собой какие-нибудь грехи. Вроде чист. Так что нужно этому стриженному под «ежик», с квадратной челюстью, и второму, с длинным сальным чубом, приклеившимся ко лбу? Взгляд снулый, тухлый, как у селедки. Ощупывает, как будто обыск проводит, прохлопывая карманы и складки одежды.

– Здравствуйте, – сказал Стриженый. – Меня зовут Роман. Мы хотели бы задать вам пару вопросов. Не возражаете?

Турка пожал плечами. Селедочный хмыкнул.

– Где вы были вчера вечером, если не секрет?

– Что? Дома был, – на автомате сказал Турка и поморщился. В затылок что-то ткнулось изнутри. В лоб еще поддавливает и в виски. – То есть… сначала гулял, потом пришел домой.

– Так вы подтверждаете тот факт, что находились вчера около восьми часов вечера в квартире по адресу: переулок Старочеркасский, дом десять, квартира семь?

– Не знаю, – на спине у Турки выступил холодный пот. Взмокли и подмышки. Слишком уж тут душно, в кабинете. – Адреса не знаю. Но да, мы вчера отмечали…

– А говорите – дома были, – улыбнулся Стриженый.