Училка для олигархов (СИ)

— Вызывайте полицию! — коротко бросил он сгрудившимся за спиной учительницам, пожиравших глазами развернувшуюся сцену.

— Пожалуйста, не надо полицию. Это такой позор! Не хочу, чтобы кто-то об этом узнал.

И тут я впервые поняла, что такое женская солидарность. Наш «бестиарий», обычно относившийся ко мне с прохладцей, вдруг пришёл в движение и налетел на Борова, отодвинув обалдевшего Сергея.

— Не надо полиции, Машенька права! — прошипела Гадюка и отвесила звонкую оплеуху директору. Тот вертелся на месте волчком, пытаясь увернуться от тумаков и грозя каждой увольнением, но женщин было не остановить. В какой-то момент мне даже стало страшно, но вспышка уже закончилась, и теперь женщины тяжело дышали, стирая пот со лбов.

— Думаю, Дмитрий Анатольевич, вы понимаете, что вам лучше сегодня же подать заявление об увольнении и радоваться, что так легко отделались! — уже спокойно произнесла биологичка.

Боров открыл было рот, чтобы что-то сказать, но посмотрел вокруг и лишь кивнул, пятясь к лестнице.

— Машенька, милая, ты как? Пойдём-ка в учительскую, надо привести тебя в порядок! Девочки, найдите валерьянку кто-нибудь! Сергей Сергеевич, спасибо вам за помощь! Надеюсь, вы понимаете, что данный инцидент должен остаться сугубо между нами? — поддерживая меня за локоть, Гадюка двинулась в сторону учительской.

Даже подумать не могла о таком исходе. Взяв меня в плотное кольцо и прикрывая своими телами, большая часть коллектива отправилась сопровождать меня, на ходу засыпая словами поддержки. Остальные же пошли успокоить учеников.

— Как вы, Мария?

— Ну это надо же! напасть на девушку среди бела дня! Да ещё и в стенах школы!

— Похотливый кобель!

— Таких кастрировать надо!

— А я вам говорила, что Дмитрий Анатольевич ко мне приставал, а вы не верили.

— Милочка, может, вам коньячка? Я сама не пью, но в столе бутылочка припрятана.

— Да какой ей коньяк? Валерьянку кто-нибудь нашёл, девочки?

Клубок змей вдруг оказался для меня добрым домом, где каждая была готова поддержать и защитить. А ведь и впрямь, что я на них так взъелась? Большей частью это одинокие женщине с неустроенной личной жизнью, обиженные мужчинами и мучительно переживающие свою ненужность. От жалости и чувства вины на глаза навернулись слёзы.

— Ну что ты, всё уже позади! Может, в отпуск сходишь, пока этот уроде не уволится? Ну и что, что середина учебного года. Всё равно скоро каникулы, не так-то много ты и «прогуляешь», а уж мы твою нагрузку возьмём на тебя, подменим, не переживай!

«Отпуск? А ведь это отличная идея! Что там Владлен говорил про то, чтобы уехать на какую-то базу отдыха в лесу? Это именно то, что мне сейчас нужно! Эх, зря я так сильно о стену ударялась, теперь синяки на лице будут. Ладно, скажу, что на лестнице упала, уверена, что никто не станет выносить сор из избы!»

Глава 44

Влад

Стефания уже все уши прожужжала про то, какая Мария Ивановна замечательная! И я был с ней полностью согласен, хотя старался и не слишком выражать своё отношение. А ещё, кажется, в пылу страсти я назвал Мышь любимой. Можно было бы оправдаться тем, что, когда хочешь охмурить женщину, то можно наговорить ей чего угодно. Но я никогда не прибегал к этому приёму. Во-первых, это нечестно, а, во-вторых, проблем с бабами у меня никогда не было. Ну разве что в прыщавом пубертате.

А ведь и впрямь мои чувства к училке несколько…кхм… необычные, явно непохожие на мои мимолётные романы и интрижки. Все те красотки, что были в жизни, а точнее, постели после жены, были интересны исключительно в горизонтальной плоскости. Хотя некоторые затейницы бывали интересны и в других плоскостях, одни тайки чего стоили. Но это был лишь секс, вернее, механический перепихон, пусть и весьма приятный. Сердце и голова оставались холодными и свободными. А вот выгнать мысли о Мыши не получалось.

Вот и сейчас я нарезал круги по кабинету и не мог сосредоточиться на работе. Маша уже несколько дней отмораживалась от встречи. Сообщила, что упала на скользкой лестнице в школе и ударилась головой. Естественно, моим первым порывом было сорваться и приехать к ней, но она уверила, что всё в порядке и сказала, что не хочет, чтобы я видел её такой. Пошутила, что похожа на панду с синяками под глазами, а я теперь изводился и переживал. Зато мы нон-стопом общались в мессенджере. Уже и забыл, что это такое. Не просто дежурное «Доброе утро!», а развёрнутый диалог. Мы обсуждали всё — от любимых фильмов до аллергии; от воспоминаний из детства до теории струн. Это меня умиляло и пугало одновременно. Мне ещё не приходилось беседовать о теоретической физике с женщиной, да ещё и получать от этого удовольствие.