Училка и хулиган

Да и я тоже мало что понимала, застигнутая врасплох страстью Макса и собственными ощущениями. Дикая звериная энергия кружилась вокруг безумным водоворотом, втягивая меня в сумасшедший танец ярких эмоций. И я, против воли и доводов разума, постепенно втягивалась в этот водоворот и захлебывалась от переизбытка и яркости ощущений.

— Моя, моя, моя… — бормотал оборотень, покрывая поцелуями лицо и шею.

Прошелся жесткими губами по ключицам и опустился к груди, втянув бусинку соска в рот через кружево белья. Оставит меня, паразит, без приличных лифчиков.

— Нет, не надо! — вскрикнула я, на мгновение вернув ясность рассудка и отталкивая от себя сильное тело.

— Тссс.. — Макс выпустил плененный сосок, перехватил мои руки своими, переплетая наши пальцы и прижимая их к подушке и впился сокрушающим поцелуем в губы.

Его поцелуй подавлял и завоевывал, заставляя признать безоговорочную власть и сдаться на милость победителю. Лишал возможности сделать вдох и доводил до звона в ушах от недостатка кислорода. Перед глазами поплыли разноцветные круги и все вокруг слилось в безумный калейдоскоп из ярких вспышек, рычания и требовательного уверенного шепота:

— Моя!

— Прости, Евгения. Не уследил. — громовой голос Виктора Эдуардовича раздался в тот момент, когда горячая рука Макса проникла под резинку трусиков и накрыла не менее горячее местечко.

Грохот, удар, изысканный набор витиеватых ругательств, и вот я уже в комнате совершенно одна. Растрепанная и растерянная, с горящими губами и тоскливым чувством пустоты внутри. Интересно как — еще минуту назад старательно выстанывала ноты протеста в наглые губы оборотня, но стоило ему прерваться и я уже взращиваю чувство обиды.

Несколько минут потребовалось на то, чтобы немного прийти в себя, выровнять дыхание и попытаться сползти с кровати. Напор Макса произвел на меня впечатление асфальтоукладочного катка, ласково прошедшегося по телу пару раз.

Умывание холодной водой прогнало туман из одурманенного мозга и лихорадочный румянец с лица. Стянула волосы в высокий хвост и, надев летний сарафан на широких бретелях, отправилась на поиски кухни. Со всеми этими переживаниями опять разыгрался зверский аппетит.

Кухню-столовую легко нашла по аппетитному запаху и шкворчанию яичницы. Леа возилась возле большой плиты, ловко управляясь с громадной сковородой и несколькими кастрюлями.

— Проходи. Завтрак почти готов, — пригласила оборотница, заливая кипяток в пузатый заварочный чайник.

Вот кто не ленится делать все основательно и от души. Не то, что я: чай употребляю пакетированный, а на завтрак по-простому заливаю хлопья холодным молоком. Почему холодным? Говорю же — ленивая.

Я прошла через столовую в кухонную зону, уселась за светлый деревянный стол и с умилением посмотрела на стопку ажурных блинов и многочисленные розетки с наполнителями к ним.

— Чай, кофе, молоко? — спросила Леа, продолжая выставлять многочисленные тарелки и стаканы.

— Мне чай, если можно.

Передо мной тут же появилась кружка со свежезаваренным черным чаем.

— Мальчики решили размяться, — рассеяно кивнула в сторону окна Леа.

Я макнула блин в сметану, откусила и привстала, чтобы лучше видеть пространство внутреннего двора. А посмотреть там было на что, честно сказать.

Волк Виктора Эдуардовича трепал волка Макса по свежей зелени травы, и Макс явно проигрывал в этой схватке, хоть и держался достойно, на мой взгляд.

— Может, попробовать разнять их? — с сомнением спросила у оборотницы. — Макса жалко. Виктор Эдуардович так сильно его грызет.

— Ты что, девочка! — вскинулась Леа. — Нельзя вмешиваться, когда альфа учит кого-либо уму-разуму.

— Даже собственного брата?

— Особенно его, — сказала, как отрезала женщина и вернулась к сковороде.

Я еще понаблюдала за схваткой волков, больше напоминающей избиение, учитывая физическое превосходство Виктора Эдуардовича, и отвернулась. Нервов моих не хватает смотреть на это. В груди пекло и щемило от жалости к моему непутевому бандиту.

— Давно ты знаешь Макса? — нарушила тягостную тишину Леа, ловко орудуя лопаткой.

Я старательно нахмурила лоб, подсчитала дни и ужаснулась.

— Позавчера познакомились. А впечатлений от общения с ним набралась на годы вперед.

— Он тебе так сильно понравился? — осторожно поинтересовалась оборотница.

Я рассмеялась.

— Шутишь? Ну, если представить, что Макс сидит смирно на стульчике в углу, сложив ладони на коленях, молчит и не зыркает злыми глазами, то да — такой Макс мне может понравиться.

Теперь уже Леа засмеялась.

— Слушай, ну сидеть на стуле ровно — это не про него история, конечно. Ну и почему ты с ним тогда?

— Да меня особо и не спрашивали, — наябедничала я. — Сказали, что пара и это не обсуждается.

Я обиженно надула губы и вздрогнула от неожиданного резкого звука, когда Леа уронила металлическую лопатку на пол.

— Помочь поднять? — спросила у остолбеневшей оборотницы, разглядывающей меня круглыми от удивления глазами.