Училка и миллионер

Савелия он усаживает и пристёгивает сам. Поправляет сыну ручки и ножки аккуратно под ремнями безопасности. Немного неуклюже, но видно, что старается. Даже вновь подтёкшую слюну вытирает чистой салфеткой. Хочется предложить и подгузник сразу сменить, но я решаю проглотить свой сарказм.

Да, Костя давит. Не оставляет выбора. Но, кажется, он старается. И пусть я чувствую себя загнанной в угол, но вот эта его забота о ребёнке, пусть и немного неловкая, не может не отдаваться эхом в сердце. После всех обид я не вижу его своим мужчиной, но почему бы мне не попытаться увидеть в Макарском отца для ребёнка? Я должна хотя бы попробовать. Очень надеюсь, что первые эмоции схлынут и мы попробуем решить всё как взрослые люди.

Обязаны. Ради Савы.

Квартира у Кости в Геленджике, конечно, впечатляющая. Просторная трёшка с огромной кухней и двумя лоджиями на четырнадцатом этаже нового жилого комплекса. В окно открывается потрясающий вид на бухту, с другой стороны виден город. После маленькой съёмной квартирки в посёлке под Сочи такая квартира кажется дворцом.

Мебель и убранство тоже под стать. В широком коридоре стоит куча коробок, боковины новой кроватки, обмотанные плёнкой, матрасик, детский стульчик, ещё куча чего-то, друг на друге цветные коробки с баночным детским питанием.

— Посмотришь, что нужно, то оставишь, что нет — отдадим. Если чего-то не хватает — докупим, — сообщает Костя, обводя весь этот калейдоскоп рукой, и ставит на пол мой чемодан и рюкзак.

В ответ я киваю, сталкиваю балетки, разуваясь. Сава спит на руках. Заснул в машине по пути из аэропорта, так я его и внесла на руках в квартиру.

Макарский показывает, куда можно пройти. Это спальня с огромной кроватью и панорамным окном во всю стену, занавешенным длинными тёмными шторами.

— Положи его пока здесь и сама отдохни, если хочешь, я пока соберу кроватку.

Костя выходит, а я сооружаю из подушек кое-какие бортики и перекладываю сына. Если проснётся и поползёт, они, конечно, не спасут, но во сне, по крайней мере, не скатится.

Малыш морщится, несколько раз громко вздыхает, но не просыпается. Снова расслабляется, раскинув ручки и ножки, а я замираю. Не знаю, что мне делать, не понимаю. Смотрю на эту здоровенную кровать и меня снова охватывают злость и бессилие. Костя знает, что сын — моё слабое место, что я уязвима и тягаться с ним не смогу. На самом деле может потребовать всё что угодно. Спать с ним, делать вид, что мы счастливая семья, ходить на званые вечера к его бывшей жене, а там кто его или их знает, что там им в голову взбредёт, если учитывать историю их брака, не обременённую моралью.

Ложусь рядом с Савой, подтягиваю коленки и прикрываю глаза. Сложно. Тяжело принять чьи-то правила, особенно, если этих правил может стать столько, сколько захочется составителю.

После перелётов, даже непродолжительных, меня всегда клонит в сон, вот и сейчас я быстро отключаюсь, но тело во сне будто не расслабляется, потому что когда просыпаюсь, услышав возню малыша, ощущение, что все мышцы затекли.

За тёмными шторами уже тоже темнеет. Кажется, сегодня Савушкин режим пошёл под откос, и ночью мы будем долго веселиться.

Малыш подползает ко мне и сонно тычется носом в плечо в поисках груди. Я распаковываю его прелесть и он с довольным мурлыканьем приступает к делу. Наевшись, Сава садится и осматривается в полутёмной комнате. Напрягается, увидев непривычную обстановку, но убедившись, что я рядом и никуда не собираюсь, начинает с интересом прикасаться ладошкой к пушистому покрывалу, потом тянет его и даже вознамеривается сбежать от меня с кровати.

— Нет, дружок, никаких виражей, — подхватываю его на руки и встаю.

Пора выходить из комнаты, тем более, пора сменить ребёнку подгузник. Да и вообще, надо осваиваться, я тут не на один день, как предполагаю.

Беру Савушку на руки и выхожу из спальни. После недолгих скитаний по огромной площади квартиры, нахожу кухню. Костя сидит за столом за ноутбуком. Переодет в домашние свободные штаны и простую чёрную футболку. Почему-то меня это удивляет, я ведь никогда его в таком виде не видела. Или в костюме, или… голым. Так что мне непривычно.

— Выспались? — поднимает голову. — Там в сковороде омлет с мясом. Хочешь есть?

— Спасибо, — киваю. — Сава пить хочет, где можно воды взять.

— Сейчас всё покажу.

Костя встаёт и открывает длинный шкаф-пенал, полностью заставленный сверху до низу баночками с детским питанием, бутылками детской воды, даже пару банок смеси стоит. На одной из полок ящик с детской посудой разных цветов и формы. А ещё чуть дальше я замечаю детский стульчик. Красивый, с ярко-голубым сидением.

— Тут холодильник, я выделил полочку для детского питания, что там хранить нужно — творожки, наверное, всякие. В общем, сама всё распределишь, как посчитаешь нужным, — распахивает дверцу большого двухдверного холодильника. — Вещи твои я перенёс в комнату, кроватку там же установил, комод собрал для вещей малыша. Остальное в коробках, сама разберёшь. Ключи и карта в прихожей на тумбочке.