Училка недобитая (СИ)

собственных желаний и орёшь, что я похотливое животное! Что ж ты сейчас на меня бросаешься?

Определись уже!

— Успокойся! — Тимошин поднялся с кровати и встал напротив студента.

— Уходи.

— Глеб?

— Пошёл вон отсюда! И больше никогда, слышишь, никогда не появляйся в моей жизни! —

толкнув Антона к двери, Савушка устало рухнул в широкое кресло возле окна.

— Артём не виноват, он ребёнок…

— Кто сказал, что я виню своего сына? Уходи, мелкий, просто уходи, пока я не наделал глупостей!

— Может, я не против глупостей… — старшеклассник замер в дверях.

— Вали отсюда, соблазнитель херов. Знаешь, ты хуже Ярика. Все его подстилкой называют, а он

ведь честный! Он не стесняется и не боится своих желаний.

— Не сравнивай меня с этой блядью!

— А кто ты? Хочешь меня до одури, но отталкиваешь, закопавшись в предрассудки и пережитки

времени! А сейчас пытаешься получить желаемое, оправдываясь перед самим собой, что это из

чувства вины. Ты отвратителен со своей фальшивой жалостью и ничтожной трусостью!

— Ненавижу тебя.

— Исчезни.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Антон вылетел из квартиры, пробежал по ступенькам вниз два

этажа и остановился, прислонившись спиной к грязной стене и медленно оседая по ней на бетонный

пол. Обидно, гадко, больно. Он чувствовал себя униженным и раздавленным. Глеб прочёл его, как

открытую книгу, ткнув носом, как нагадившего котёнка, в дерьмо, в его собственные страхи.

Гордость не позволяла поддаться желаниям, но именно сейчас он был готов заткнуть её и утолить

этот физический голод, терзающий его тело с того самого поцелуя в подъезде. И Савкин угадал, сказав, что школьник оправдывается перед собой чувством вины. Именно так. Ведь нужно как-то

объяснить самому себе эти неправильные и грязные желания! Шатен не воспользовался ситуацией, что казалось Тимошину странным, ведь, по его мнению, парня интересовал только секс. От самого

себя было тошно и противно. Кое-как поднявшись, Антон спустился на первый этаж и вышел на

улицу, поправляя на ходу помятую одежду. Он затылком почувствовал прожигающий взгляд. Без

сомнений, Глеб стоял возле окна и смотрел на него. Гордо вскинув голову, старшеклассник зашагал

по тротуару, засунув руки в карманы. Только Савкин не мог видеть его напряжённого лица и

дрожащих губ, он видел лишь блондинистую макушку, исчезающую из поля зрения.

Вернувшись в кресло, шатен обхватил голову руками. Что это было? Зачем он приходил? Зачем

намекал? Мальчик не разобрался в себе толком, но уже научился играть на чужих нервах и чувствах.

Злость накатила новой волной, и Глеб скрипнул зубами, подумав, что надо было припугнуть

сопляка. Всё кончено, он больше не увидит его, жизнь войдёт в спокойное русло, Артём привыкнет к

нему, всё наладится. Только почему так паршиво на душе, будто он совершил какую-то большую

ошибку?

***

— Стас! — Ник окликнул бывшего друга, громко хохочущего в компании подвыпивших ребят.

— О, какие люди! — парень расплылся в улыбке и сделал шаг навстречу Алишерову и идущему

рядом Максу.

— Поговорить надо.

— О чём?

— Ты знаешь.

— Нажаловалась всё-таки маленькая сексуальная дрянь?

— Ты о моей сестре говоришь, падаль! — брюнет не скрывал злости в голосе.

— Меня умиляют твои неожиданно возникшие родственные чувства.

— Не приближайся к ней!

— Или что? Что ты можешь? — Стас ухмыльнулся и кивнул на своих дружков. — Не геройствуй.

— Послушай меня, урод, — Валеев отодвинул Никиту в сторону, — не ищи проблем на свою

задницу.

— А кто тут у нас такой смелый?

— Моё имя тебе ничего не даст.

— Макс? — один из выпивших парней, пошатываясь, подошёл ближе. — Ты откуда здесь?

— Ты его знаешь? — Стас удивился.

— Ещё бы! Пересекаемся часто.

— Привет, Дрон, — рыжик пожал парню руку. — Как ты связался с этим отребьем?

— Да ладно тебе, дружище, не будь таким резким, — парень хохотнул.

— Слушай, объясни своему другу, — Валеев кивнул на Стаса, — что я не люблю шутить.

— А в чём вопрос-то?

— Он знает.

— Бля, пацаны, давайте выпьем? Забейте на всё, — Дрон пьяно хихикнул.

— Нет, спасибо. Ты знаешь, что я предпочитаю другие компании, — Максим брезгливо

поморщился.

— Ты пизды получить хочешь? — Стас сжал кулаки.

— Если ты ещё раз приблизишься к Маше, то отхватишь сам так, что мать родная не узнает. Если и

после этого не врубишься, то тебе майор Кленов объяснит популярно, — рыжик зашипел.

— Кленов? — Дрон снова вклинился. — Макс, ты опять попался ему?

— Нет, тут другое, — студент отмахнулся и ещё раз посмотрел на Стаса: — Надеюсь, ты понял.

Руки не хочется марать об такое дерьмо.

— Ты не знаешь, с кем связываешься.

— Не пугай, мразь.

— Дрон, врежь этому ублюдку.

— Не, Стас, извини, но не могу.

— Почему это?

— Ты, как знаешь, но я бы не советовал какие-то тёрки с Максом вести.

— Ты боишься?

— Я жить хочу, — Дрон кивнул рыжему и вернулся к веселящимся парням.

— Сыкло, — Стас сплюнул под ноги.

— А ты? Боишься макияж испортить? — Валеев язвительно усмехнулся.

— Пошёл ты.

— Я предупредил. Не люблю повторяться, — развернувшись, Максим подтолкнул Ника, чтобы тот

следовал за ним.

— Ты пожалеешь!

— Уже боюсь, — студент рассмеялся, а у Алишерова по спине пробежал холодок от этого смеха.