Училка недобитая (СИ)

— Чёрт, это как-то странно! — Антон двинул бёдрами, и его выгнуло, будто разряд прошёлся по

клеткам.

— Вот видишь, это может быть приятным, — шатен улыбнулся, пытаясь снова коснуться простаты.

— Хочу тебя!

— Мелкий, ты так быстро меняешь решения, — за усмешками студент пытался спрятать

собственный страх. Под ним сейчас не одноразовая подстилка, а кто-то важный, заставляющий

появляться непонятную тесноту в груди, вызывающий противное чувство ревности и такой

желанный. Больше всего не хотелось причинить ему боль и напугать. Вытащив пальцы и вытерев о

простынь, Глеб немного приподнял таз и направил себя рукой, приставляя головку к влажному

анусу. Спокойный толчок, стараясь не срываться, медленно, осторожно, удерживая согнутую ногу

под коленом.

— Бля! — школьник дёрнулся, но ему не позволили соскочить, придавив тяжёлым телом ещё

сильнее. Он знал, что будет больно, но от этого легче не становилось. В него вдалбливался твёрдый

мокрый член другого парня, заполняя и вынуждая сопротивляющиеся мышцы подчиняться, растягиваясь.

— Тс, ещё немного, — Савкин толкнулся резче, до упора, чтобы не затягивать с привыканием, и

замер. — Скажи, когда я могу продолжить.

— Никогда! — старшеклассник зашипел. — Я кастрирую тебя! Нет, лучше оскоплю, чтобы ты

больше не смог издеваться над людьми!

— Если возмущаешься, а не ноешь, значит, терпимо, — Глеб наклонился и припал к губам парня, глубоко целуя, стараясь отвлечь от ноющей тянущей боли.

Вцепившись в широкие плечи, Антон ответил на поцелуй и двинул бёдрами, позволяя студенту

действовать.

Больно, непривычно, дико, но не так, чтобы визжать, как девчонке, и пускать слёзы с соплями.

Оказавшись под другим человеком, Тимошин не перестал считать себя мужчиной и терпел, кусая

иногда удачно подставленное плечо, мелко мстя и сдерживая таким образом болезненные стоны. Его

не смущало такое раскрытое положение перед Савкиным, стеснение прошло давно, но морально он

не мог до конца принять происходящее, и это мешало расслабиться, причиняя неудобства и сковывая

движения обоих.

— Ты такой узкий, — прохрипел шатен, вталкиваясь в напряжённое тело под собой.

— Ну, извини, не успел пропустить через себя дивизию, — скрипнул зубами школьник и царапнул

короткими ногтями влажную от пота спину.

— Только я, слышишь! Только я буду касаться тебя! — рыкнув, студент задвигался быстрее, сгорая

от ревности, лишь представив, что Антон будет с кем-то другим.

— Сумасш... ах... ш... ед... ший... — протяжно простонав, Тимошин сам двинулся навстречу, потому

что боль притупилась, оставив лишь чувство заполненности и дискомфорта. Где ожидаемое

удовольствие и наслаждение? Как это может нравиться?

— Мелкий, — Глеб замер, провёл большим пальцем по приоткрытым припухшим губам, слегка

нажимая, — ты мой. Запомни это.

Поддавшись какому-то животному позыву, Антон высунул немного язык и провёл по тёплым

подушечкам, прикусил, а потом резко вытолкнул пальцы изо рта. От такого откровенного действия у

Савкина окончательно снесло крышу, и он стал мощно и резко вдалбливаться в горящую задницу, растрахивая очко с хлюпающими чавкающими звуками, смешивающимися с глухими гортанными

стонами. Комната наполнилась терпким густым запахом, который нельзя было назвать иначе, как

запах секса.

Старшеклассник отдавался целиком, стараясь не думать о том, что он, кажется, ещё неделю сидеть

нормально не сможет. Он хотел слышать тихие стоны шатена снова и снова, утопать в них, растворяться, раз уж он сам не может получить удовольствие, даже когда Глеб попадает точно в

простату, вызывая толпы мурашек по всему телу.

Его член, совсем недавно возбуждённый и твёрдый, теперь почти опал, но требовал к себе

внимания. Будто почувствовав это, студент скользнул рукой между их телами и сжал плоть

партнёра, стараясь сгрести в ладонь и бархатистую мошонку. Умелые пальцы сомкнулись кольцом и

заскользили вдоль ствола, сдвигая тонкую кожицу. Тимошин застонал, непозволительно громко для

себя, немного испугавшись такой реакции от действий другого мужчины. Но уже через несколько

мгновений ему стало наплевать на всё, кроме томящих ощущений в паху. Даже неудобно задранная

нога перестала мешать, да и движения крепкого поршня в заднице были уже какими-то привычными

и почти не причиняющими неприятных эмоций.

— Быстрее! — Антон нетерпеливо дёрнулся, откинув голову на подушку. Глеб подчинился, увеличивая темп и заодно амплитуду движений. Теперь он почти полностью выходил, оставляя

внутри лишь сочащуюся смазкой головку, и снова вторгался до конца, рыча и глухо постанывая.

Его рука между телами двигалась почти синхронно с бёдрами, заставляя школьника выгибаться и

кусать пересыхающие губы.

— Ты потрясающий, — Савкин наклонился и поцеловал парня в открытую шею, слегка прикусив

кожу и втянув в себя, оставляя засос.

— Мн... ш! — что-то нечленораздельное вырвалось из горла Тимошина вместе со стоном.

Студент снова и снова задвигал ему, грубовато вжимая в матрац. Пот струился по спине и выступал

бисером на лбу и висках, дыхание давно сорвалось, тело подходило к разрядке с каждым новым

движением.