Училка недобитая (СИ)

животное. Но он не жалел о содеянном, ему не было стыдно, и он был готов ещё не раз повторить, снова и снова вспоминая протяжные глухие стоны и рычание, заполняющее кухню.

Приятное тянущее тепло стало концентрироваться в паху, и Антон отпрянул от Кати.

— Прости, кажется, достаточно на сегодня.

— Ты устал?

— Ага.

— Сходим куда-нибудь? — девушка улыбнулась.

— Можно, почему нет? — старшеклассник выключил музыку, взял с колонки ключи от зала и

кивнул на дверь. — Пошли, я давно не был в Патио, с удовольствием съем пиццу.

— О, я только за! — девушка просияла, а Тимошин мысленно понадеялся, что она не

напридумывает себе чего-то лишнего, кроме приятельского ужина, на который ему, кажется, придётся угрохать часть денег, старательно зажимаемых для пьянки после Выпускного.

На выходе они столкнулись с Аней, торопливо спускающейся по ступенькам с крыльца.

— Анна Сергеевна! — голос Тимошина заставил её обернуться.

— А вы чего так поздно?

— Репетировали вальс, — устало вздохнула Остроумова, — а вы?

— Меня Степан Николаевич задержал.

— Всё в порядке? — блондин пристально посмотрел на практикантку.

— Да, всё отлично. Вы куда сейчас?

— Решили перекусить зайти, — как можно небрежнее ответил парень, пожимая плечами. — Не

хотите с нами?

— Нет, мне ещё проверить кое-что нужно, — Валеева поймала свирепый взгляд своей ученицы, и по

её спине неприятно проскакали мурашки. Складывалось ощущение, что ответь она согласием, и её

порвали бы в ту же секунду на мелкие лоскуты.

— Жаль, — Антон не заметил переглядываний двух девушек. — Тогда мы пойдём.

— Тимошин?

— А?

— Глеб через полчаса заканчивает смену.

— И?

— Да так, — Аня обогнала школьников и, выйдя из ворот, повернула к остановке.

— Кто такой Глеб? — Катя дёрнула парня за рукав рубашки.

— Он наш общий знакомый, — старшеклассник двинул плечом, показывая, что говорить на данную

тему не намерен.

***

Глеб выскочил из машины, чтобы купить минералки, потому что в горле пересохло. Работа в такую

духоту сказывалась, ему отчаянно хотелось принять душ, поесть и влить в себя ледяной воды. Он

замер, взглянув краем глаза на ту сторону дороги. Он не мог ошибиться. Что Антон делал в этом

районе, если его школа находится в другом? Что он вообще забыл возле станции да ещё и с какой-то

девкой, приклеившейся к его руке? Прищуренным взглядом студент проводил парочку в двери

ресторана и, включив сигналку, рванул к светофору. Ребячество? Ревность? Желание устроить

скандал? Да, чёрт возьми!

— Здравствуйте. Вам зал для курящих или нет?

Усмехнувшись, Савкин протянул:

— Для курящих.

— Прошу за мной, — официантка, качая бёдрами, скользила между столиками.

Как он и ожидал, Тимошин со своей вешалкой был именно в том зале и уже с наслаждением

затягивался прикуренной сигаретой, пока девушка листала меню. Устроившись через столик от них

так, чтобы блондин не мог его видеть, Глеб сразу заказал пиццу с морепродуктами и крепкий чёрный

кофе.

В ожидании своего ужина Савушка сверлил яростным взглядом спину любовника, прикрытую

одной из его любимых рубашек, придающих старшекласснику неряшливый, но безумно сексуальный

вид. Уже наименованная шатеном сучкой Катя потянулась вперёд, что-то щебеча и смеясь, и

невзначай коснулась руки отличника, но он торопливо одёрнул её, заслужив довольную улыбку

студента. Остроумовой уже принесли её сок и салат, и Савушка морщился, наблюдая, как она играет

языком с соломинкой, пытаясь привлечь внимание партнёра по танцу.

Антон сосредоточенно изучал свою пиццу, уткнувшись в тарелку и задумчиво вертя в пальцах

вилку. Может, Валеева была права, и зря он согласился на этот ужин? Аня даже не намекала, она

практически прямым текстом сказала, где его место, и он понимал, что совсем не против оказаться

сейчас рядом с Савкиным, каким бы придурком тот не был. Но ведь они договорились, что

встретятся завтра, да и совестно как-то было: он такими темпами скоро совсем переселится к своему

любовнику.

Катя неожиданно резко поднялась, обошла стол, намереваясь пересесть поближе к объекту

соблазнения, но зацепила свой же стакан сока, и вишнёвого цвета жидкость благополучно пролилась

на светлую рубашку.

— Чёрт! — Тимошин дёрнулся, растерянно посмотрел на испуганную девушку и мягко улыбнулся.

— Всё в порядке.

— Прости, пожалуйста! Я вытру! — Остроумова схватила салфетку и с усердием начала тереть

пятно, усугубляя положение несчастной рубашки, чей хозяин едва ли не со слезами на глазах

провожал её в последний путь, выглядывая из-за своего столика.

Одну из любимых тряпок было жалко, но это чувство быстро сменилось яростью, когда Глеб

увидел, что девица прикасается к телу, которое принадлежит только ему.

— Кать, хватит, не надо, — блондин встал. — Извини, я на минутку, — развернувшись, он двинулся

к туалету, но замер уже через пару шагов, заметив тяжелый взгляд, устремлённый прямо на него. —

Глеб… — одними губами прошептал он, но, быстро справившись с эмоциями, выпрямился и пошёл

дальше, будто ничего не произошло.

— Пожалуйста, ваш заказ, — официантка, широко улыбаясь, приблизилась с подносом к столику

Савушки.