Учимся читать лирическое произведение

Мы не знаем, ни когда написано стихотворение, ни кому оно посвящено. Автограф не сохранился, при жизни поэта оно не печаталось. В собраниях сочинений его помещают либо в разделе «Стихотворения неизвестных годов», либо относят к 1841 году. У исследователей нет единого мнения об этом произведении, некоторые считают его слабым. Тем интереснее читателю определить собственное отношение к нему, а понять смысл стихотворения можно, только рассмотрев его словесную форму.

Из-под таинственной, холодной полумаски
Звучал мне голос твой, отрадный, как мечта,
Светили мне твои пленительные глазки
И улыбалися лукавые уста.

Сквозь дымку легкую заметил я невольно

И девственных ланит и шеи белизну.
Счастливец! видел я и локон своевольный,
Родных кудрей покинувший волну!..

И создал я тогда в моем воображенье

По легким признакам красавицу мою;
И с той поры бесплотное виденье
Ношу в душе моей, ласкаю и люблю.

И все мне кажется: живые эти речи

В года минувшие слыхал когда-то я;
И кто-то шепчет мне, что после этой встречи
Мы вновь увидимся, как старые друзья.

Вы заметили что в 1-й и 2-й строфах нарисован портрет женщины. Где поэт ее увидел? Очевидно, на маскараде, мы догадываемся об этом по слову полумаска. Какими словами рисует героиню поэт и какова эмоциональная окраска этих слов? Голос – отрадный, как мечта, не глаза, а глазки, к тому же пленительные, уста – лукавые, не щеки, а ланиты, белизна, локон своевольный… Не слишком ли много эмоционально окрашенных слов, не напоминают ли эпитеты и сравнения словесные штампы? А может, дело в том, что эти бал-маскарад и полумаска (почему она таинственная и холодная?) скрывают истинный

облик героини? Видны лишь некоторые черты, внешняя красота, и этот облик такой же, как у всех, потому и слова такие неоригинальные. Но что-то подсказывает нам, что за таинственной и холодной маской скрыто нечто значительное.

Вы заметили, что эмоциональные эпитеты подчеркивают светлое впечатление, которое производит красота героини? Глаза ее светятся, уста улыбаются, голос звучит, – все полно жизни, все говорит о внутренней свободе, даже локон – своевольный. Это живая женская душа, она излучает свет и теплоту. А ведь полнота жизни и свобода – важнейшие качества, из которых слагает свой идеал Лермонтов. Его лирический герой – свободный человек с пламенной душой, противостоящий замкнутому миру неволи. Вспомните стихотворения: «Как часто, пестрою толпою окружен…», «Смерть Поэта» и другие. Вспомните еще: «Не кончив молитвы, / На звук тот отвечу, / И брошусь из битвы / Ему я навстречу» («Есть речи – значенье…»). На зов любви идут воин, купец и пастух, даже если за это приходится платить жизнью («Тамара»). Потому что главное для героя Лермонтова – найти живой отклик, встретить родную душу: «Мою пылающую грудь / Прижать с тоской к груди другой, / Хоть незнакомой, но родной» («Мцыри»). И здесь все в облике красавицы устремлено к герою, ждет ответного движения: голос – звучал мне, глазки – светили мне. В вальсе маскарада герой пытается отыскать близкую ему душу.

Почему мы сказали о вальсе? А вслушайтесь в ритм стиха. В каждой строке первой строфы мы слышим три ударения, трехступенчатый подъем – как в ритме вальса. А кроме того, синтагмы и строки совпадают, и это тоже придает речи плавность, завершенность. Обилие эпитетов (из 20 слов – 7 определений) замедляет речь. Заметили повторы? Синтаксические (инверсия): звучал голос, светили глазки, улыбалися уста, лексические: мне – мне, твои – твои, отрадный – пленительные (синонимы). Благодаря всем этим приемам строфа становится удивительно поэтичной, стройной, завершенной.

Заметьте еще фонетическую стройность. Преобладают гласные а и и: из 16 ударных 8 звуков а и 4 – и. Ударное

а слышно во всех рифмах: полумаски – глазки, мечта– уста. Сочетание безударного у и ударного а возникает в конце первой строки – полумаски, повторяется в начале второго стиха – звучал и заполняет всю последнюю строку: И улыбалися лукавые уста. Высокая степень упорядоченности звучания помогает передать ощущение красоты и гармонии.