Учись, студент!

На свете, подруга, есть много еще эстэт-туеток — мужчин
они в коллективах проспектов, а коллективу ты лишь верна (была)
И это значит, что сунет познание (рог) в рот тебе Отец Сатана
а ты, сука с порванным ртом, днем дашь сыну его молока.
И он, сыночек твой, преданный правдой на каждый «раз»
еще до того как успел обезьяну в себе и тебе предать
воскликнет Бога в п*зде увидев: «Епана мать!»
И кинет тебя и трахнет в твоем лице «Чужую-2».
Уже подстелено вам там смердное ложе, за садом, ма… «За!»
Иже и с Ним голосуют насиловать всем небеси (их не беси)!
То же поет соло «до» и «соль» добавляя в пиво Бог «АлкО»!
На же, столкни ссына к себе, ссука, пусть щупает твой лоб в трико!
…Ушла в шоколаде как лошадь — на крупе сыночек в мешочке солома, у рта.
Утра утрат не видно было давно но вечно над ними висела прикольно типа
пробитая жур-клином окольным — осиновый лист-блин луна, и тихо
только слышны были в саду романо-финансов звон, частушки да арии горЬ.

«На Лубянке, у парадного подъезда…»

На Лубянке, у парадного подъезда «М»
у ступеней вниз, в подземный переход
озадаченно дыша стояла зебра
увидав впервые в жизни гололед.
А внизу, стуча копытом в грязный кафель
и мечтая: «дотянуться бы губой
до седла с к нему привязанным портфелем»
влажным глазом зебру мерил старый мерин
А жираф ловил машину головой
опуская как шлагбуам, на медведей
и волков, зайчат и львиц, что едут, едут
поднимая перед носом чтоб не сбили
Он цеплял летящих по небу людей
и в «флажках» уже как рея голова его и шея
зебра громко рассмеялась, покатилась и упала
ободрав себе всю попу об ступени. Дул ей Мерин
на ушибы целый вечер, а потом они ушли на водкопой.

«Как попал я в яблоко Ньютона на голове Эйнштейна»

Анапестовый, надушенный грушевый
сад весенний, кружат листья золотые
облетают ветви мягкие снежинки
под дождем грибным…Часы остановили!?
Или нет — остановилося пространство
А точнее — все уперлось будто в стену
Впрочем, в сад тогда въезжали б бэтээры
из давно почившем в бозе СССРа
в бэтээры бы вростали баобабы
из далекого арабского израиля
если нет в пространстве данного сценария
если прошлое въезжает настоящим
в то что будет, значит некто держит стрелки
на нуле часов в любое время года
И в меня вбегает мальчик безголовый
а за ним вбегает дед хромой, пердастый
в анапестовый, надушенный грушевый
в сад фантазий, сумашествий, сладострастий…

«Да плачь навзрыд!»