Учитель

— Мне тоже, Александр Петрович. Было очень приятно с вами поговорить. И… и спасибо вам большое. Вы на многое мне открыли глаза.

— На здоровье, Марина, — улыбнулся старик. — Всего вам хорошего. Живите сердцем, и счастье вас не обойдет стороной.

Александр Петрович развернулся и собрался было выйти на улицу, но Марина его остановила.

— Александр Петрович, а знаете что?

Старик повернулся к девушке.

— Возьмите это, — сказала Марина, протягивая старику пятьдесят гривен. — Ваш телефон стоит четыреста гривен, а не триста пятьдесят.

Александр Петрович замер. Растерянная улыбка появилась на лице старика.

— Берите, берите, — сказала Марина, подбадривая старика. — Так… так хочет мое сердце.

Александр Петрович понимающе улыбнулся и взял из рук девушки деньги.

— Спасибо вам, Марина.

— Пожалуйста, — отозвалась девушка. — И не забудьте свою карточку.

— Какую карточку?

— А которая в телефоне. Симка.

— Ах вот оно что.

Марина открыла заднюю крышку мобильника и достала сим-карту.

— Она вам может еще пригодиться.

— Может и так, — Александр Петрович спрятал сим-карту в карман пальто. — Спасибо вам, Марина.

— Это вам спасибо, Александр Петрович. Приходите еще.

— Может как-то и зайду, — улыбнулся старик. — До свидания, Марина.

— До свидания, Александр Петрович.

Старик вышел на улицу. Радостная улыбка сияла на его лице. Он чувствовал, как внутри разливается тепло. Он был горд собой. Хоть советом, но он помог человеку. Осознание этого наполнило его сердце огнем искреннего счастья.

— Ради этого стоит жить, — пробормотал Александр Петрович, пряча в кошелек пятьдесят гривен.

Старик отвязал Шарика и направился к выходу с рынка.

Глава 9 «Я мог ее убить»

Александр Петрович медленно брел вдоль трассы, погруженный в воспоминания о встрече с Мариной, о тех ощущениях, которые он испытал, когда вышел из магазина. Они были такими прекрасными, светлыми и искренними. Старик чувствовал, как его жизнь наполняется смыслом, становится богаче, нет, не материально, а духовно. Многое из того, что он говорил Марине, для него самого было ново. Это было, словно некое прозрение. Он удивлялся той мудрости, которая открылась ему. Почему он раньше не был столь мудр? Неужели из-за того, что жил разумом, ограниченным разумом, ищущим удовольствий вместо удовлетворения. Александр Петрович ощущал радость от осознания того, что его жизнь сердцем только начинается, а он уже чувствовал некое удовлетворение от того, что делал. Что же будет дальше? Он чувствовал и страх и некое предвкушение, когда размышлял о том, что в будущем его вероятно ждет еще больше мудрости, еще больше счастья и удовлетворения. Справится ли он с ними? Не растеряется ли? Не утонет ли под грузом ответственности? Старик понимал, что делясь с людьми мудростью, он в какой-то мере ответственен за их дальнейшую жизнь, ведь если они прислушаются к его словам, то будут строить дальнейшую жизнь с оглядкой на его слова, мудрость, истину, которой он с ними поделился.

— Мы ответственны за свои слова, поступки и даже мысли, — пробормотал старик, разглядывая чей-то след в снегу рядом с тротуаром. Александр Петрович поднял ногу и опустил ее возле отпечатка чужого следа, снова поднял ногу и снова опустил. Взгляд его устремился к оставленному следу.

— Удивительно, — сказал он. — Все есть результат наших желаний, решений. Не поставь я ногу в снег, не было бы и следа. Не реши я заговорить с Мариной, не было бы и того приятного ощущения, испытанного мною. Как же удивительно устроен наш мир? На каждое следствие есть своя причина. Каждое наше действие и даже мысль ведут к результатам. Наше дело быть ответственными за эти действия, мысли. Из злой мысли родиться злое действие, из доброй — доброе. У нас есть выбор, всегда есть выбор, совершить злое действие или доброе. И что удивительно, совершив доброе дело, я испытал доброе чувство. Как же это прекрасно дарить окружающему миру добро, как же это радует сердце.

Александр Петрович поднял голову и посмотрел по сторонам. Слева — в высоту устремлялись многоэтажки, справа — убегала вперед трасса на Борисполь. Александр Петрович окинул взглядом серые вереницы многоэтажек и прошептал:

— Как они уродливы. Все что создает человек — уродует мир, природу. Дома, машины, мосты, дороги, — словно ужасные язвы на прекрасном лице природы. Разве может все это сравнится по красоте с тем, что создает природа? Природа грациозна как лань, нежна как кожа младенца, заботлива как львица, оберегающая потомство. Природа совершенна и ее красота совершенна, но вот человек, великое ее творение, не хочет быть совершенным. Он посредственен и создает такую же посредственность, как и сам.

Александр Петрович заметил лавочку неподалеку. Подойдя к ней, он смахнул с нее снег и сел. Шарик заполз под лавку и принялся лизать языком снег. Старик достал из кармана пальто тетрадь с ручкой. Его голова была полна мыслей, а сердце желаний. Он хотел писать. Несмотря на морозец, дергавший за нос и щеки, несмотря на снежинки, танцующие в воздухе и падавшие на пожелтевшие от времени листы бумаги.