Учитель

И? Допустим даже, поддержка помогла, и государь оказался в хорошем расположении духа. И что дальше? А дальше… еще раньше, чем высохнут чернила на конфирмации, по мою голову придут Бельские, в чьем распоряжении сейчас находится титул, и устроят мне форменный секир-башка. Может быть, даже по всем правилам, с объявлением войны и прочими паркетными танцами… Это если еще до подписания государем документов на мой титул ко мне не заглянут посланцы вот этого самого сидящего передо мной главы Пятого стола Преображенского приказа Анатолия Семеновича Вербицкого. А в свете рассказа моего собеседника причины для моего убийства у него будут куда более вескими, чем у Бельских. Ну что им права на удвоение гвардии и их вооружения, даруемые титулом? А вот полковнику Вербицкому последний упущенный шанс увидеть свою фамилию в Бархатной книге может и крышечку сорвать. По крайней мере, более последовательного врага у меня не будет, точно. А значит… рано или поздно, но он меня затравит, может быть даже на пару с Бельскими. Хм… Невеселая перспектива.

С другой стороны… то, что сейчас честно озвучил Анатолий Семенович, — это… это то самое предложение к сотрудничеству, которого мне так не хватает. Боярство? Титул мне не так уж нужен, а вот личные… мои собственные связи в этом гадюшнике, что по какому-то недоразумению называется «светом», ой как пригодятся. И дело тут не в недоверии к Бестужевым, а в обычном… кхм, кажется, фраза о яйцах и корзине прочно поселится в моем лексиконе. М-да, интересные дела творятся в мире…

Что ж, минусы и плюсы взвешены и оценены, можно и спасением будущего союзника заняться. Возможного союзника… поскольку с ходу кидаться составлять договор я не стану точно. Нет, принципиальное согласие я дам, а вот о деталях… над ними надо будет хорошенько посушить голову. И желательно не в одиночку. Решено.

— Анатолий Семенович, — окликнул я зависшего полковника.

— А? — Полковник перевел на меня потухший взгляд.

— Я согласен.

Каменная маска на лице Вербицкого дала трещину и «осыпалась», открывая безмерное удивление.

— Почему? — после минуты молчания хрипло спросил полковник.

— Я был бы идиотом, наживая себе таких последовательных врагов, как род Вербицких, — пожал я плечами.

— Последовательных? — явно еще не веря в мои слова, нахмурился собеседник.

— То упорство, с которым вы идете к цели, очень многое говорит о семейных чертах характера, и я не думаю, что это свойство распространяется лишь на стремление к титулу. А значит, в случае чего, и противниками вы будете не менее настойчивыми, не так ли? — Я улыбнулся. — Ну а кроме того, зачем плодить врагов, если есть возможность обзавестись друзьями? Где мне расписаться кровью, Анатолий Семенович?

— Р-ра! — Полковник взвился над столом и, хлопнув по кнопке селектора, буквально прорычал в него, что абсолютно не вязалось с расплывшейся на лице улыбкой. — Саня, Марию сюда, немедленно!

Надо отдать должное девушке, слова отца о будущем учителе ее еще не существующего даже в проекте ребенка Мария встретила стоически. Внешне. Потому как Эфир все-таки дрогнул от ее смущения.

— Учителем… ага. Уже хорошо, — вздохнув, задумчиво проговорила девушка, и взгляд ее неуловимо изменился.

— Но-но! За избыток кальция в организме Ольга нас обоих на электрический стул пристроит, — фыркнул я, распознав засветившие Эфир эмоции. — А близняшки еще и помогут зафиксировать, чтоб не дергались.

— Э-э… — Лицо девушки приняло недоуменное выражение. — А ты с ними что… тоже?..

Это называется фейспалм!

— И ты туда же! — Это был стон души, честное слово!

— А значит, правду про вас в гимназии говорят, — торжествующе провозгласила Мария под изумленным взглядом своего отца. Да чтоб его!

— Маша, предупреждаю, еще хоть одно слово этого бреда — и учителем твоих детей мне не стать никогда в жизни, — со свистом выпустив воздух через сжатые челюсти, процедил я. — У покойников детей не бывает, знаешь ли.

— Да ладно-ладно… — фыркнула улыбающаяся Вербицкая. — Не буду я разбалтывать твои маленькие тайны.

— Кажется, я зря тогда спас тебя от близняшек, — кое-как успокоившись, проговорил я. И на этот раз Мария промолчала. Слава богу.

— Вы закончили пикировку, надеюсь? — осведомился Вербицкий и, вперив изрядно похолодевший взгляд в дочь, отчеканил: — Подобное отношение к будущему регенту наследника Вербицких-Скуратовых, кровному родичу и будущему главе союзного рода Николаевых-Скуратовых, недопустимо. Я ясно выразился, Мария?

— Да, отец. — Улыбка нашей классной звезды поблекла.

— Не надо так строго, Анатолий Семенович. — Я покачал головой. — Мы не на приеме, а там Мария Анатольевна просто не унизится настолько, чтобы вести себя подобным образом.

— Я… Извини, Кирилл, — после недолгого молчания проговорила Вербицкая. — Это больше не повторится.