Учитель и ученик

– Тот трюк на ковчеге душ… – сказал Раэль, подведя гостей к ближайшему диванчику. – Это надо было видеть. Конечно, не дотягивает до того, что мы вытворили тогда на Райосе! Но все равно неплохо.

– С приключением на Райосе это сравнилось бы, если бы пришлось выручать целую эскадрилью. – Было видно, что Оби-Ван навострил уши. Быть может, стоило рассказывать ему больше военных историй. Взрослые джедаи понимали, какое бестолковое дело война, но молодежь фронтовые байки всегда приводили в восторг.

– Дуку мог бы гордиться. – Улыбка Раэля слегка пригасла. Сколько Квай-Гон его помнил, он всегда улыбался, но почему-то этот налет меланхолии шел ему даже больше. – Слыхал, что он ушел из Ордена. Кто бы мог подумать? Я пробовал связаться с ним на Серенно, но без толку.

Квай-Гон опешил:

– Он не ответил тебе?

Раэль пожал плечами:

– А, он же нынче правитель. Наверное, живет в окружении придворных, бюрократов и всего прочего банта пуду, с которым я тут вынужден иметь дело вот уже восемь лет. Должно быть, кто-то из его новых подручных выкинул мое сообщение вместе с остальным мусором, который присылают графу Серенно. Хотя, как я понял, с тобой он разговаривал…

– Нет. Я к нему вообще не обращался. – Квай-Гон тяжело вздохнул. – Думаю, он ушел отчасти из-за сереннских дел, когда унаследовал титул графа, но отчасти потому, что больше не согласен с ролью джедаев. И я сейчас не готов об этом спорить.

Раэль многозначительно посмотрел на него:

– Ты имеешь в виду, что не хочешь проиграть этот спор. Ты всегда был бунтарем, Квай-Гон. Если бы Дуку поговорил с тобой как следует, ты бы ушел сразу вслед за ним.

– Больше нет, – подал голос Оби-Ван. – В смысле, мастер Джинн не бунтарь, какое там. Он не может быть бунтарем, ведь он скоро войдет в Совет джедаев.

Квай-Гону хотелось скривиться, хотя было трудно сказать почему. Раэль вытаращил глаза и откинулся на подушки. Его потрясение, похоже, не было наигранным.

– Он шутит? Или у Совета джедаев вдруг возникли интересные идеи?

– Оби-Ван не шутил. Что до Совета… ну, по-видимому, они наконец готовы выслушивать другие точки зрения. – Квай-Гон недоверчиво покачал головой. – Я был ошеломлен даже больше, чем ты.

– Надо непременно снова позвонить Дуку, – хохотнул Раэль. – Если его не подготовить к этой новости, он помрет на месте. Целая планета останется без правителя. На кону равновесие галактической политики, не правда ли?

Оби-Ван тоже засмеялся. Шарм Раэля обволакивал все вокруг словно бархат, мягкий и теплый, заглушая все звуки, весь дискомфорт.

Но смутное чувство тревоги оставалось – и Квай-Гон знал, что оно не рассеется, пока он не сможет поговорить с Раэлем наедине.

* * *

Когда падаван ушел смотреть, как пилоты подводят корабль ближе к планете, Аверросс почувствовал, что может говорить свободно. Возможно, теперь удастся немного расшевелить Квай-Гона.

– Ты перерос меня сантиметров на семь. Если не больше. Как ты посмел? – Аверросс покачал головой с притворной досадой. – Десять лет Дуку возвышался надо мной. Потом появился ты, и наконец-то уже я мог возвышаться над кем-то. И вот я вновь не у дел.

– Я не специально, – сказал Квай-Гон. Его это явно развеселило, но он не засмеялся. В детстве он тоже не был особым весельчаком. Аверросс поначалу подозревал, что у мальчишки какие-то психологические проблемы, которых Дуку не распознал. Да, Дуку был хорошим человеком, но он был высоким, мрачным, величавым и строгим. Аверросс мог поклясться, что, когда его бывший учитель последний раз смеялся, звезды еще не успели остыть. Так что он производил неизгладимое впечатление, особенно на ребенка. И был не из тех, в чьем обществе ребенок мог расслабиться, кому мог поведать свои секреты.

Но со временем Аверросс понял, что Квай-Гон от природы тверд как скала, это было такой же частью его сущности, как плоть и кровь. Уж он-то всегда избегал крайностей.

Которые для Аверросса были средой обитания.

Впрочем, они с Квай-Гоном понимали друг друга. Аверросс был уверен, что их дружба жива.

– Нам надо поговорить об «Оппозиции» и их предводительнице, Хейлин Азакке, – сказал Квай-Гон. – Артисты перформанс-труппы в роли террористов… вот теперь наконец я видел все.

Аверросс поднял руку:

– Погоди, ты еще на кашиикском девичнике не бывал.

– Постой. Ты ведь не…

– Может, когда-нибудь и узнаешь. Но не сейчас. – Аверросс ухмыльнулся. – К новостям давай перейдем, когда Фэнри сможет принять участие. Скоро ей придется вести дела самой.

Квай-Гон кивнул:

– Очень мудро.

Итак, это не была холодность, просто отстраненность. Что же такое грызло Квай-Гона?

«Это из-за Ним».

«Не из-за Ним. Квай-Гон должен понимать, как никто другой. Он меня не винит».

На мгновение Аверросс увидел лицо Ним, каким запомнил его в последний миг – расширенные глаза, затуманенные действием нейродротика, наполняются слезами…

«Это давно в прошлом».

– Как я сказал, теперь ты сможешь выйти на Дуку, – повторил Аверросс, подойдя к длинному окну, за которым в черноте космоса ярко сиял голубой Пайджел.