Учитель и Ученица. Наедине / При Всех

Саманта Джонс Учитель и Ученица. Наедине / При Всех

Раком у Доски

Он наорал меня в институте, а вечером кончил мне в рот в ресторане.

И это все мой любимый преподаватель?

Сумасшедшая жизнь!

Джейсон. Ах, Джейсон. Как же он хорош.

Я боялась идти к нему на пары, но его предмет был одним из самых важных на первом курсе и я уже прогуляла две первых пары, – надо было идти.

Аж коленки дрожали, а все потому, что я смахнула его в Тиндере и теперь он знает, что нравится мне. Честно говоря я даже боялась читать от него сообщения. Он явно хотел познакомится. Проявлял интерес, даже не смотря на то, что я, как последняя трусиха, не отвечала.

Я натянула серые колготки, даже двое колготок, потому что в Москву резко нагрянул арктический холод. Плиссированную юбку аля-колледж, черную водолазку ярко подчеркивающую мою красивую грудь, собрала волосы в пучок, затянула их какой-то грязной резинкой и отправилась на пары.

Из-за того, что я отстала от остальных ребят в коридоре и пропустила уже два семинара Джейсона, я с трудом отыскала семинарный класс.

– Господи, ну неужели нельзя не путаться под ногами!!!– Выскочив из-за угла врезался в меня мой любимый препод.

– Ай!

Даже не заметив меня, не отличая от очередной сопливой первокурсницы он отмахнулся от меня рукой (ну прямо, как мой отец!) и проследовал в класс. Только так я поняла, что перепутала аудитории.

На плече оставался след от его прикосновения. Горячая сильная рука. Мне почему-то в голову сразу полезли пошлые мысли о том, как было бы хорошо, чтобы эта горячая и сильная рука залезла мне под юбку, смяла мои пышненькие от булочек бедра… или, что было бы еще сексуальнее – помяла бы мою грудь.

О, боже, опоздать на его семинар было очень плохой идеей. Но мне надо было хотя бы немного остыть, потому что сердце после его прикосновений колотилось в груди похлеще, чем от эспрессо.

Я забежала в дамскую комнату и ополоснула лицо холодной водой. Щеки все равно остались розовыми.

В колготочках под шерстяной юбкой было реально жарко.

Войдя в класс после звонка я сразу попала под его пристальное внимание.

– Амина? Так это была ты! Прогуляла два семинара и снова опаздываешь!?

– Я, – дрожащим голосом пыталась оправдаться я, – болела…

– Сегодня спрошу!

Несмотря на то, что он строго отчитывал меня, я не могла вместе с остальными девочками не вылизывать его глазами.

Высокий, стройный, широкие острые плечи, с явно выраженными шариками мускулов под рубашкой. Строгий пиджак, повешенный на спинку стула… А ремень… ремень в его брюках отливал обсидиановой чернотой. И мне кажется я не единственная на этом семинаре, кто была готова встать перед ним на колени и поднять сложённые запястьями руки вверх, чтобы он связал их этим кованными ремнем.

Джейсон продолжал что-то рисовать на доске мелом. Пункт за пунктом он пытался ввести нас в мир международной экономики, но…

Вот зачем ему такая красивая задница? Стройная талия под треугольником спины, обёрнутая в белую рубашку, словно самый желанный подарок на Рождество в детстве в красивой упаковке. Полы рубашки заправлены в брюки. А там черный ремень и дальше два огромных полушария.

Если бы мне позволили прикоснуться…

Думала ли я в тот момент, что уже сегодня вечером мой преподаватель заставит меня вылизывать ему между булок сзади в самом дорогом ресторане Москвы?

Что я буду захлебываться от возбуждения, боясь прикоснуться к собственному клитору, чтобы не кончить, пока мой язычок будет полировать его анус?

Нет, я была просто влюбленным Бемби. Сидя за партой в родном институте. Одной из миллиона, которые втрескиваются в него в начале каждого учебного года.

– Эй, балда, слюни подотри! – Малина швырнула в меня бумажкой и попала точно по башке.

– Отстань! – я обернулась и увидела свою розовощекую подружку-эскортницу. Наверное единственную у кого из глаз не сыпались бабочки глядя на Джейсона.

Может быть он не в ее вкусе, а может она просто уже насытилась тем, что взрослые мужики ставят ее раком и трахают в задницу по очереди, пока она не издаст последний обессиленный стон оргазма. Но его чары на нее не действовали.

В глубине души я любила её именно за это.

Девочки, с размалеванными глазищами, нарощёнными ресницами, выкрашенными губами, с укладками (в восемь часов утра!!!) таращились на «доску», как загипнотизированные.