Учитель и Ученица. Плохая «Хорошая Девочка»

– Ах, Влад,– мне было еще непросто восстановиться дыхание после того унижения и удовольствия, которое я только что пережила. Владислав видимо только подошел и был не в курсе ни моей новой клички, ни того, что меня обещали «прописать» парни с экономического факультета.

– Я иду в кофейню, может ты хочешь…? – робея пробормотал он.

– Да, Влад, пойдем, сложное расписание? Мне надо было отвлечься от всех этих ужасный мыслей, да и возвращаться в общагу, где девочки наверняка продолжат буллить меня за то, что я новенькая и из бедной семьи мне совсем не хотелось… Мы шли в кофейню рядом с книжным магазином. И хотя в тайне я понимала, что рано или поздно мне придется столкнуться со всеми этими вызовами, но сейчас мне хотелось максимально оттянуть момент возвращения в ад общаги и попытаться насладиться простым человеческим общением с Владом.

В Женском Туалете Института

Его торс сводил меня с ума. Туго затянутый в белую накрахмаленную рубашку, он строгим белым треугольником не выходил у меня из головы.

Да, я просто сидела на задней парте и млела от своего нового молоденького препода.

– Таким образом в августе 98го года в экономике России сложился так называемый «Идеальный Шторм», когда несколько не связанных между собой негативных фактора сработали одновременно и в стране произошел дефолт, – Голос Джейсона доносился откуда-то как-будто издалека. Словно я слушала лекцию какого-то умника на ютубе. Красивый как бог: сильные руки, которые хорошо можно было разглядеть, так как он закатал рукава. Волосатые запястья с дорогими часами и то как он сжимал мел… Иногда я ловила себя на мысли, что уже несколько минут подряд не только не пишу конспект, но и не слушаю то, что он говорит. Только вожу расширенными зрачками по его статному мужскому силуэту. А его голос: тембр сводил меня с ума. Я просто таяла и растворялась на лекциях, покачивая ножкой под столом. В общаге перед сном я не могла не думать о том, как однажды он пылко схватит меня и сделает это грубо, не спрашивая даже моего имени. А я буду сопротивляться ради приличия, царапать пальцами его плечи и стонать оглушительно громко. Жаль, в общаге я не могла себе позволить делать это в полный голос. Лишь тихонечко под одеялом, чтобы другие девочки (которые скорее всего делали тоже самое перед сном) не услышали. Лекция закончилась и Джейсон, развернувшись на каблуках так, что я смогла заценить его крепкие бедра и непропорционально мощные ягодицы, из-за которых половина потока едва сдерживала свои томные вздохи, взял ноутбук и с его фирменной милейшей улыбкой осмотрел зал.

– На этом все, увидимся в Тиндере… Это было его фирменное прощание. Вот так игриво наш 32летний препод по международной экономике завершал каждую лекцию. Сказать, что я сохла по нему – значит ничего не сказать. Я вообще ни о чем думать не могла до конца дня, если с утра была его лекция. Только ждала момента, чтобы добраться до общаги и снять напряжение парочкой быстрых рывков. В отличии от других девочек, которые снимали это напряжение разговорами о Джейсоне в курилке, я считала это вульгарным: делиться что и как сделала бы с ним, оставшись наедине с другими девочками я не хотела.

– Как тебе его трёхдневная щетина сегодня?

– У меня такая же… Девчонки заржали и затянулись ашкой покашливая.

– Хотела бы я сесть ему на лицо… И снова смеялись. Шутки за триста это точно не то, с чем я бы хотела смешивать свою романтическую влюблённость в самого красивого и умного препода факультета. Проходя через проходную я на секунду взглянула в зеркало: растянутая худи, засаленные рваные джинсы, скомканные как пакля волосы, собранные в немытую гульку на макушке, бледная кожа даже после жаркого лета, отекшая, если не сказать опухшая рожица уже не девочки подростка, но еще и не светской львицы. Просто никому не нужная восемнадцатилетняя тёлочка студентка в бесформенной одежде из-под которой, как из под груды белья ждущего стирки не видно ни красивой упругой груди второго размера, ни аккуратненькой попочки, которая кстати любит нескромные игры. От всего этого зрелища во мне только сильнее развилось чувство собственной неполноценности и в груди поднялась желчная отрыжка от сосиски в тесте, которая была наверное единственной едой, которую я употребила за последние двадцать четыре часа. А в голове он – чистый, вкусно пахнущий, свежевыглаженный. Всегда приходящий вовремя и с лучезарной улыбкой. Да еще с грудными мышцами, которые играют под рубашкой и рвутся наружу, как два щеночка. Аааххх… Мечты мечты…

– Трясогузка, ну ты и уродина! – услышала я голос Марка. В таком виде я не вызвала интереса даже у моего вчерашнего насильника. Мой звездный час прошел.