Учитель - искуситель (ЛП)

Я закатила глаза с усмешкой, услышав намек, когда Саммер приставала ко мне. Сделав глубокий вдох, я наклонилась и задула пронумерованные свечи один и восемь, которые мерцали над красивым шоколадным тортом с ванильной глазурью. Все аплодировали, и через несколько мгновений, когда все кричали о торте, наступил настоящий хаос.

Надо мной нависла темная фигура, и у меня перехватило дыхание, когда он слегка улыбнулся. — С Днем Рождения, Миа, — не принцесса.

Было больно, что он назвал меня по имени, а не по имени своей принцессы.

Я кивнула, поблагодарив его, когда он подарил мне небольшой подарок, завернутый в красивый красный цвет. Его волосы были растрепаны, и, несмотря на то, что мы сделали раньше, его одежда выглядела идеально. Без стояка или выпуклости в поле зрения — бу.

Я приоткрыла губы, но он отошел прежде, чем я успела поговорить с ним, спросить, передумал он или нет. Я зарычала ему в спину и крепче сжала его подарок. Он не сможет избегать меня вечно.

Девяносто минут спустя мы сидели в моей машине, пока он отвозил нас в больницу. Он не сказал мне ни слова, когда я подошла к нему после ужина и спросила, не хочет ли он пойти со мной на встречу с папой. Это могло быть потому, что я стреляла кинжалами в красивую женщину, которой он улыбался во время разговора, или потому, что я шла на полпути, делая минет.

Я ненавидела то, что так завидовала всем женщинам, которые разговаривали с ним, трогали его руку или даже смеялись над всем, что он говорил. У меня от этого живот свело от нервов, потому что… мы были никем. Он был моим учителем, лучшим другом папы. Я была просто студенткой или надоедливой девушкой, о которой ему приходилось заботиться. Больше ничего.

— Какой красивый браслет! — папа просиял, указывая на изящные украшения, которые Джеймс подарил мне. Моя улыбка была натянутой, когда я коснулась прохладных бриллиантов, лежащих на серебре. Он был прекрасен и издавал тихий звонкий звук, когда я двигала рукой, и мне это нравилось. Но Джеймс не сказал об этом ни слова. Он вел себя отстраненно и холодно по отношению ко мне.

Только улыбаюсь и разговариваю с Клайдом, как будто меня не существует. Я не могла поверить, что он заставил меня чувствовать себя хуже в мой день рождения.

— Спасибо. Джеймс подарил его мне.

Папа выглядел лучше, чем раньше, но ходить по-прежнему не мог. Я закусила губу, гадая, когда же он сможет прийти домой и поужинать с нами или обменяться глупыми подарками.

Я сморгнула горящие слезы, когда обнимала его, уходя. Часы посещения подошли к концу. — Я скучаю по тебе, — его руки сжали меня, прежде чем он отстранился, его глаза сверкали.

— Я тоже скучаю по тебе, Тыковка, — он улыбнулся и взглянул через мое плечо на Джеймса. Я отвела взгляд и вышла из палаты, сжимая в руке подарочную коробку. Я знала, что это такое, потому что видела, как он это вырезал. Маленький деревянный слон с широкой улыбкой. Я прижала его к груди.

— Пойдем.

Я не ответила и последовала за ним на парковку. Каждый наш шаг отдавался эхом в ночной тишине. У меня на сердце было тяжело от расстояния между нами. Он сейчас шутил и держал меня рядом, как делал после каждого визита в больницу.

— Джеймс.

Его глаза были темными и пронзительными, когда они остановились на моем лице. — Садись.

Я проглотила комок в горле и повиновалась, садясь на пассажирское сиденье. Почему-то он казался большим и напряженным, когда вез нас к дому, но был спокоен, когда мы вошли в дом, включив тусклый свет в гостиной.

— Иди сюда.

Я подпрыгнула, услышав его грубый тон, и посмотрела на Джеймса. Он сидел на диване, раскинув длинные ноги, вены на предплечьях напряглись, когда он медленно расстегнул несколько пуговиц на рубашке, скользя большой ладонью по бедрам. Его лицо было покрыто тенями, а голубые глаза были такими темными, что казались ониксовыми. Он был похож на зверя, который не ел несколько дней.

— Нет, спасибо, — я двинулась к лестнице, готовая прыгнуть наверх…

— Я не спрашивал, Миа, — мягко сказал он, заставив меня замереть. — Подойди сюда.

Я не двигалась, мои пальцы сжимали браслет, который он мне подарил. Что самое худшее может случиться? Он мог дразнить меня несколько часов и не заставить меня кончить. Но у меня была игрушка, которую я могла использовать…

— Пять.

— Чёрт, — пробормотал я, оборачиваясь: — Ты не можешь этого сделать!

Он проигнорировал меня, наклонив голову. — Четыре.

Мое сердцебиение участилось, и я почувствовала, как нервы в моем теле накаляются, и появляется беспокойство. Что он собирается делать?

— Три.

Мои губы развалились. — Джеймс…

— Два.

— Что ты собираешься делать, папочка? — я осталась прикованной. — Трахнешь меня?

Да, я подавала ему свою задницу на серебряном блюде, но было приятно — мощно — видеть проблеск эмоций в его холодных глазах.

— Один, — он встал, и я отступила. — Да, моя маленькая непослушная шлюха, я собираюсь тебя трахнуть.