Учитель - искуситель

Должно быть, ее потрясло то, что заставило ее плакать, что она больше не спорила с Джеймсом. Саммер хмуро смотрела в свой телефон, и мне было жаль оставлять ее одну, но когда она взглянула на меня и Джеймса, она издала волчий свист.

— Ты сделала меня богатой на пятьдесят долларов, М! — она открыла ладонь Эмме, которая нахмурилась и передала ей пятидесятидолларовую купюру, пока я смотрела на них.

— Вы сделали ставку на нас?

— Мы оба знали, что ты влюблена в своего горячего папиного лучшего друга — эй, Джеймс, но когда он начал преподавать в нашей школе и переехал в твой дом, это было так же просто, как один плюс один — один скандальны, запретный роман! — Саммер определенно была этому рада.

Эмма закатила глаза. — Я думала, ты скажешь нам раньше, учитывая, что мы твои друзья. Саммер победила, потому что знала, что ты будешь этого стесняться.

Джеймс откашлялся и дернул себя за воротник, от чего у меня перехватило дыхание. Конечно, было очевидно, что я трахнула своего горячего учителя. Моя красная помада испачкала его рубашку и шею.

— Пойдем, или ты хочешь съесть еще что-нибудь?

Я закрыла глаза, молясь, чтобы мы благополучно добрались до дома.

Назвать дорогу домой неловкой было бы преуменьшением. Я продолжала извиваться на пассажирском сиденье по двум основным причинам.

1. Джеймс порвал мои трусики, и мне пришлось залезть под платье.

2. Двое моих лучших друзей молчали на задних сиденьях, и я чувствовала их жгучий взгляд на своем бедре, где Джеймс переплел наши руки.

Мы добрались до дома Саммер первыми, и прежде чем она открыла дверь, она сказала: — Спокойной ночи. Я люблю тебя и защищаюсь!

Я закрыла лицо другой рукой и пробормотала: — Спокойной ночи, — к счастью, ни Джеймс, ни Эмма ничего не прокомментировали и молчали, когда мы добрались до ее дома.

Эмма вышла из машины, поправила юбку и постучала в окно водителя. Я задержала дыхание, когда он опустил стекло.

Она мило улыбнулась ему и сказала: — Если вы причините вред Мии, я вас уничтожу, мистер Джеймс, — она наклонила голову и послала мне воздушный поцелуй, а затем наклонилась и направилась к своему поместью.

— Ну, — сказал Джеймс после нескольких минут молчания. — Все прошло хорошо.

Я застонала и покачала головой.

— Мисс Миллер? — моя голова оторвалась от толстого учебника математики. Одна из сотрудниц школы наклонилась к классу, когда наша учительница пристально посмотрела на нее за то, что она прервала урок. — Мисс Миа Миллер?

— Да, мисс? — нервно спросила я, взглянув на Саммер, которая толкнула меня в плечо.

— У тебя проблемы? — прошептала она, и я покачала головой.

— Я не знаю.

— Мистер Джеймс попросил вас остаться после уроков и встретиться с ним в его офисе, — она улыбнулась и ушла.

Я проигнорировала поддразнивания Саммер и закрыла лицо волосами, надеясь, что никто не заметит мое покрасневшее лицо. Ему пришлось послать сотрудницу, чтобы передать мне? Разве он не мог отправить мне сообщение, как нормальный человек? Должно быть, он сделал это, чтобы заставить меня предвкушать встречу с ним. Заставить меня покраснеть перед одноклассниками. Придурок.

Прошли недели с тех пор, как Саммер и Эмма узнали обо мне и Джеймсе. Как и обещала Эмма, на следующий день она допросила меня, чтобы убедиться, что он не изолирует меня от моей семьи и друзей, и дал мне свободу делать все, что я хочу. Я была в ужасе от одной мысли, что кто-то когда-либо так плохо думал о Джеймсе, но мои друзья беспокоились обо мне, и я это очень ценила.

Они не судили ни меня, ни его. На самом деле Саммер призналась, что с ним я выгляжу счастливее. Даже от мысли об этом у меня сжалось сердце.

После школы, когда я вошла в его кабинет в другом здании, я не удивилась, когда он склонил меня над своим столом.

— А теперь будь хорошей девочкой и молчи, — прошептал он, проводя пальцами по моим скользким губам. — Не хотел бы, чтобы твои учителя знали, как хорошо я тебя трахаю, да?

— Да, папочка, — сказала я, отводя бедра назад и держа край стола перед собой. Мои костяшки пальцев побелели, когда я почувствовала плавное скольжение его головки и мягкое покалывание боли, когда он скользнул внутрь меня, растягивая.

— Для меня всегда такая мокрая, моя хорошенькая шлюшка, — проворчал он, втираясь в меня и прикрывая мой рот, когда из меня вырвался стон. — Шшш. Будь спокойна. Твои стоны предназначены только для моих ушей.

Я застонала громче, его рука заглушала их, когда он трахал меня с наказывающей скоростью, опустив другую руку, чтобы потереть мой клитор. Мои пальцы ног сжались в туфлях, каждый толчок его члена доводил меня до крайности, стимулируя чувствительное место, к которому он привык. Джеймс точно знал, где прикоснуться ко мне и с какой силой заставить меня кончить. Этот умник даже записал это на таймер, просто чтобы доказать, что я ошибаюсь.

— Черт, принцесса, — его низкий стон отразился в моих ушах, мой оргазм был на грани. — Кончи со мной. Кончи с папочкой.