Читаем Учитель химии полностью

Михалыч. Ты не понял, что ли? Твое дело – слушать и исполнять. Чё ты лыбишься?! Зубы лишние, что ли, есть?

Михалыч сегодня явно в хорошем настроении.

Слава. Дай пройти!

Паша. Ладно, пусти его. Чё ты пристал к нему?

Михалыч. А просто так! Чё он такой? Ходит все время бледный, глаза красные, как у вампира. Книжки что ли по ночам читает?

Маша(встревает в разговор). Ага, книжки читает! В инете он сидит и денежки себе ворует. У кого-то денежки лежат на счету в банке, а он раз-раз – пару кнопок нажал – и все… были деньги и сплыли. Он у нас умненький. Тему сечет, богатым стать хочет.

Михалыч. Ты чё, парень, правда, в компьютерах понимаешь? Молодец! А у моего папаши деньги тоже в банке лежат, кстати. Щас все так делают, ну и он тоже. С каждой зарплаты по триста рублей откладывает. Мать говорит – на похороны себе копит. Чтобы перед людьми не стыдно было… А ты что же, падла, и у моего отца деньги воруешь, да? Он вкалывает весь месяц на заводе, спину гнет, а ты – раз-раз и украл, так что ли?

Маша. Было бы, что у твоего отца воровать. Лежит там каких-нибудь вшивых сто баксов.

Михалыч. Замолкни, кукла!

Слава пытается проскользнуть в школу. Паша преграждает ему дорогу.

Михалыч. Эй, стой. Мы так и не договорили. Так ты чё, правда, хакер?

Славка стоит и делает вид, что ему совсем не страшно. Я ему даже верю…

Слава. Нет, отвяжись.

Михалыч. Сука!

Бьет Славу в лицо.

Михалыч. У моего отца там все лежит – все бабки, которые он накопил, а ты, раз-раз – и все? Так, да? А потом – солнце, море, лепота?

Слава падает на бетонный пол.

Михалыч. Слушай меня внимательно: если у моего отца хоть одна ржавая копейка со счета пропадет, ты за всю жизнь у меня потом не расплатишься. Ты у меня шлюхой на панель пойдешь работать, понял? Крыса патлатая!

Паша подходит к Славке, тихонько пинает его в живот, смотрит при этом на Михалыча.

Паша. Сука!

Девчонки спокойно смотрят на происходящее. Ира жмется к Артуру, тот делает вид, что ничего не произошло.

Михалыч предпочитает исчезнуть – лишние проблемы ему ни к чему.

Слава встает с пола. Крови почти нет, ну разве что ссадина на лбу.

Слава. Придурки!

Паша. Чё ты сказал?

Слава. Ничего.

Пытается уйти. Артур делает ему подножку, Слава опять падает, на этот раз сильно.

В это время появляется учитель истории Николай Геннадьевич. Он, как всегда, подтянут и косоглаз. Николай Геннадьевич смотрит на нас, как боярин на холопов. Раньше он работал адвокатом в соседнем городе, но что-то у него там не сложилось. Ходят слухи, что он чего-то не поделил с прокурором, но это все только догадки. Своих учеников, то есть нас, Николай Геннадьевич в открытую презирает, хотя свято верит, что мы этого не замечаем. Когда в классе он смотрит на нас, никогда не знаешь, кого он выбрал сегодня своей очередной жертвой. Потому что один глаз у него всегда смотрит в пол, а другой влево. И оба эти глаза презлющие.

Все здороваются с учителем.

Я. Здравствуйте, Николай Геннадьевич.

Николай Геннадьевич. Здравствуйте. Что тут у вас? Артур, брось сигарету.

Артур. Я не курю, Николай Геннадьевич.

Николай Геннадьевич. Ну-ну. А что там у тебя в кулаке зажато?

Артур. Газета.

Николай Геннадьевич. Революционная?

Артур. Ага, типа того.

Николай Геннадьевич. Ну хорошо, сегодня на уроке перескажешь содержание. Пусть остальные порадуются. А что у нас с Логиновым?

Артур. Спит.

Николай Геннадьевич. Прямо здесь?

Артур. Устал, наверное. Он же у нас по ночам работает.

Николай Геннадьевич. Золушка двадцать первого века, просто.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги