Учитель моей дочери

Невероятный кайф, просто неописуемый: туго, сладко и тесно. Она очень влажная. И он не церемонится, как старался бы с женой и матерью своих детей. Она кашляет под ним, возможно задыхаясь под тяжестью его крупного тела. Ему не до этого, он дерет её со всей силы, заставляя стол шататься и скрипеть. Надо бы познакомиться, выяснить хоть что-то, но остановиться или замедлиться просто невозможно. От его напора она продвигается чуть вперед, запрокидывает голову, закрывает глаза, её волосы почти достают до пола, свешиваясь со столешницы. И, видя её длинную тонкую шею, её призывно открытые губы, то, как дергается вена на белой коже, он срывается в бешеный жёсткий темп. Страсть берет своё, и он кончает, кусая впадинку на плече, оставляя на ней следы и засоссы.

И она вдруг ещё сильнее задирает ноги и жмётся к нему, впиваясь ногтями в пиджак на плечах. Зло шипит, дерётся, дрыгается и тоже кусается, тянет за нижнюю губу. Отчего хочется её прибить за пронзительную боль, но он терпит, потому что ей нравится. Он ждёт, не выходит, пока она не перестаёт гнуться под ним и не затихает полностью, насытившись оргазмом.

А потом их обоих разбирает смех. Тихонов аккуратно выпрямляется, быстро достает салфетки с полки, вытирает себя и её. Начинает поправлять женскую одежду.

— Ты меня укусила!?

— А ты меня чуть не задушил, болван тяжёлый.

Они обнимаются.

— А малая с кем?

— Лера соизволила. Они пришли к нам в гости, и там сейчас дурдом.

Он не может на неё наглядеться, берёт лицо в ладони и нежно целует в нос. Эту игру начала его жена, явилась в класс, вот в этом самом прикиде, опустилась под стол и… И он чуть с ума не сошёл от впечатлений. И теперь в тысячный раз благодарит высшие силы за то, что выбрал когда-то в холле именно её.

— Неужели твоя сестра одумалась, чего это она?

— Может, смирилась.

— Я люблю тебя, Оль, просто обожаю, ты меня с ума сводишь. — Не может он оторваться от губ жены и, несмотря на дикий секс, снова сажает к себе на колени, они долго целуются, а потом она кладет ему голову на грудь, он гладит её тонкую спину. — У меня лучшая жена на свете.

— Мы просто оба озабоченные, Тихонов. Поэтому вот это всё нам обоим нравится.

—Это да, — смеётся учитель.

— Надо заканчивать, однажды нас застукают. И тебя с позором уволят, а может, и что похуже.

— Ага, но мне так нравится.

— Знаю, родной. Может быть, в следующий раз просто снимем номер в отеле?

— Можно и так.

Оля хитренько смотрит ему в глаза, покусывая свои алые губы.

— Но здесь всё началось, господин учитель, и эта мысль меня дико возбуждает.

Тихонов смеётся, и их языки снова переплетаются.

КОНЕЦ.