Учитель народа. Савонарола

Раз ночью Джироламо тихо встал с постели, чтобы не разбудить домашних и вышел из дому, как делал это часто в последнее время; но теперь он навсегда простился с родительским домом. Зная заранее, что отец будет против его поступления в монастырь, он не считал нужным спрашивать его согласия, тем более, что отныне намерен был исполнять только то, что ему приказывала принятая им на себя обязанность относительно Бога и человечества.

Джироламо отправился в Болонью и шел безостановочно до тех пор, пока не достиг доминиканского монастыря. Он пожелал видеть настоятеля, который с удивлением выслушал просьбу юноши принять его в число послушников. Но Джироламо так ясно сознавал свое призвание и говорил таким решительным тоном, что настоятель вынужден был уступить его желанию.

Во время своего послушничества Джироламо отличался таким точным исполнением обязанностей, самообладанием и беспрекословным послушанием, что по прошествии положенного срока, его приняли в орден и назначили на должность проповедника и народного учителя.

Обряды, связанные с поступлением в орден, были настолько торжественны, что могли произвести глубокое впечатление на религиозного человека. Послушник должен был лечь в гроб как покойник; затем следовало отпевание, монахи ходили вокруг него с пением молитв, где его имя упоминалось как об умершем; ему окропили лицо святой водой и накрыли саваном.

Джироламо Савонарола навсегда умер для света. Нервы его, доведенные до болезненного напряжения долгим постом, были еще больше возбуждены мрачным церемониалом, который вызвал в его воображении ряд фантастических образов и картин.

Впоследствии, когда он занялся чтением драгоценных рукописей монастырской библиотеки, его пытливому уму ясно представилась история развития церкви.

Римская церковь, совместившая в себе христианство с остатками древней образованности, стремилась с первых времен своего существования соединить отдельные секты и составить единый братский союз всех наций. Эти стремления должны были благотворно отразиться на развитии человеческого общества и поколебать суровые языческие воззрения с их основными принципами: наслаждением и насилием. Первое подавляло все нравственные стимулы; второе, подрывая достоинство человеческой личности, оправдывало рабство.

Молодой монах мысленно проследил шаг за шагом борьбу христианства с языческим миром, начиная с того времени, когда неминуемая опасность побудила первых адептов нового учения искать убежища среди могильного мрака катакомб до того дня, когда император Константин, покровительствуя преследуемой церкви, подарил папе Сильвестру Рим и его окрестности. С этих пор христианская церковь, не довольствуясь влиянием, которое она оказывала на нравственность и развитие человечества, стала вмешиваться в область политики и заявлять сластолюбивые стремления.

Мечты о могуществе и славе начали все более и более смущать скромных служителей церкви, которые стали с презрением относиться к смиренной одежде и суровой жизни кающихся грешников. Раб рабов Божиих украсил свою главу короной и заставил людей преклонять перед ним колена. Фимиам лести настолько отуманил его, что вместо кротких слов увещания, он решился, подобно земным королям, бороться со своими противниками силой меча. Его предшественники были мучениками, тогда как он добровольно принял на себя роль палача. Епископы, которые некогда молились на коленях за свою паству, поверженные в прах, мало-помалу превратились в гордых и недоступных магнатов. Рим утратил свою святость и сделался таким же языческим городом, как во времена Калигулы и Нерона.

Глубокая грусть охватила сердце Джироламо, когда он дошел до этого периода церковной истории. Не раз у него являлось желание бросить старые пергаменты; но его останавливала мысль, что если он хочет вести борьбу против зла, то должен основательно познакомиться с ним. Поэтому он с двойным рвением занялся изучением истории светского владычества пап. Первые епископы были также независимы в своих действиях, как апостолы; затем они стали называться митрополитами, патриархами и, наконец, папами. Сначала было несколько первых епископов, пока Григорий VII на одном соборе, бывшем в Риме, в 1075 году, не издал постановления, что только он и его преемники могут именовать себя папами. Целый ряд событий способствовал возвышению римского патриарха над всеми остальными. Так, например: падение римской империи, возмущение герулов и ругиев при Одоакре, остготов при Теодорихе, греков при Нарсесе, лангобардов при Альбоине, а равно и опустошительные войны, – которые повергли Италию в бедственное положение, – способствовали истреблению миллионов людей и опустошению городов и земель. В то же время вопрос о первенстве в церкви решился в пользу римского духовного владыки, потому что константинопольский патриарх, благодаря присутствию императора в столице, играл жалкую роль; а патриархи в Александрии, Антиохии и Иерусалиме мало-помалу окончательно подпали под власть персов и магометан.