Учитель Так-Так и его разноцветная школа

Полдня писали объявления, рисовали плакаты. Красками. Цветными карандашами. Кто-то предложил выложить на поляне гигантскими буквами: ЧАСЫ! Пусть видят летчики и пассажиры самолетов.

Лошадь Тамара паслась теперь с колокольчиком на шее. Рядом с колокольчиком покачивалась дощечка. На ней были изображены часы и нарисована разноцветная школа. Такую же дощечку, только поменьше, привязали к Щеткиному ошейнику.

Целая связка воздушных шаров унесла высоко в небо белое полотнище. На нем нарисовали огромные часы-луковицу и написали:

Фок и Чистая Пятка сочинили письмо по всем морским правилам. Затолкали письмо в бутылку из-под лимонада. Потом залили горлышко сургучом. Обмелевшая речка приняла в свои воды зеленую бутылку с письмом.

— Что ни говори, а мы свое дело сделали, — сказал с облегчением Фок и поглядел на часы. — Итак, сейчас ровно три часа пополудни.

— Ровно три, — подтвердил Чистая Пятка.

В КОНЦЕ НЕДЕЛИ

Вечером в субботу, как обычно, школьники собрались у костра. Почти никто не опоздал. Предпоследним явился Ушастик, он успел забежать на конюшню. Самой последней балетными шажками — пятка внутрь, носок наружу — на поляну выбежала Ленточка, запыхавшаяся и нарядная.

— Ой, откуда такое платье у тебя? — закричали девочки. — А правда сейчас такая мода — ходить с незавязанным бантом?

— Да ну вас, — засмеялась Ленточка, — платье я сшила сама, а бант развязался по дороге.

Гремела музыка. Изо всех сил старался проигрыватель. Вокруг разноцветного, похожего на корабль и на карусель, дома плясали ученики. Их стало много. Еще бы, кому неохота учиться в такой распрекрасной школе, где совсем не скучно, а учитель никогда не ругается зря.

Учитель Так-Так, в белой рубахе и ярко начищенных ботинках, стоял на мостике. Отсюда виден весь хоровод.

Затейливее всех плясала Ленточка. «Может, она и правда станет балериной?» — подумал учитель. Он повернул рычажок, музыка заиграла громче. Начищенный ботинок учителя старательно отбивал такт. Откровенно говоря, учитель и сам был не прочь поплясать, но постеснялся — ведь его ученица Ленточка танцевала гораздо лучше.

ЧЬИ ЧАСЫ?

Вдруг в свете костра возник человек. В руке он держал корзину, в корзине поблескивала чешуйками рыба.

— Да вы что это придумали? — громко заговорил он, стараясь перекричать музыку. Рыбак просунул руку в корзину и вытащил из-под скользких рыбин лимонадную бутылку с остатками сургуча на горлышке. — Какие еще часы? А может, есть у меня часы, свои, а?

Учитель Так-Так выключил проигрыватель.

— Вы нас не поняли, — сказал он. — Мы нашли чьи-то часы и хотим вернуть.

— Вот оно что, — сказал рыбак. — Нет, мне чужого не надо. Извините за беспокойство. — Он снял кепку и снова надел.

— Пожалуйста, — ответил учитель. — Приходите просто так, в гости. У нас тут…

— У вас тут, — перебил его вкрадчивый голос, — у вас тут, простите, кажется, мои часики, если не ошибаюсь?

Пламя костра осветило вежливую старушку. При звуке ее голоса Щетка зарычала и кинулась прочь, в темноту.

— Собачка, куда же вы, собачка? — затараторила вежливая старушка. — Сначала в дом без спроса заходите, потом, извините за грубость, вещи присваиваете… Нехорошо, собачка, нехорошо. Вот и внучек мой двоюродный подтвердит.

Чистая Пятка весь сжался и спрятался за спины учеников.

— Простите, не понял, — нахмурился Так-Так. — Кто у кого присваивает?

— Не извольте беспокоиться, — тараторила старушка. — Ну забежала, ну стибрила, бывает. Слава Богу, нашлись часы. Не откажите в любезности…

— Прошу вас, — сказал учитель. — Фок, часы!

Побледневший Фок подошел к учителю, засунул руку в глубокий карман и достал блестящую металлическую луковицу.

— Вот этот мальчик нашел ваши часы, — сказал учитель. — Теперь он охотно (учитель посмотрел на Фока) возвращает их вам.

Часы тихонько зашипели.

— Благодарю, благодарю, — рассыпалась старушка. — Какой милый мальчуган!.. Простите, а футляр? Аккуратненький такой мешочек.

— Не было мешочка, — тихо сказал Фок и протянул старушке драгоценную луковицу.

ОНИ НЕ ТЕРПЯТ ЛЖИ

Не успела старушка сделать шаг, часы зашипели так сердито, словно кто-то плеснул воды на раскаленную жаровню. Старушка отпрянула, а Фок так и остался стоять, прижимая часы к щеке. Чистая Пятка ойкнул.

— Ах, они всегда капризничают, — сказала вежливая старушка, осторожно вытягивая вперед руку.

— Подождите! — остановил ее голос из темноты.

Все оглянулись. Костер осветил крепкого загорелого человека. Он решительно шагнул к Фоку.

— Дай-ка часы, паренек.

— Позвольте, куда? — закудахтала вежливая старушка.

Но человек уже держал часы-луковицу так бережно, будто набрал в пригоршню родниковой воды и боялся пролить.

— Эти часы сделал я, — проговорил он, поглаживая часы длинными, как у музыканта, пальцами. — Их заводят раз в год на рассвете. Год прошел.

— Ничего не знаю и знать не хочу, — все больше расходилась вежливая старушка. — Часы принадлежат мне, и будьте любезны…

Луковица зашипела, точно пожарный брандспойт. Старушка отпрыгнула в сторону, но не успокоилась.