Учитель жизни(СИ)

- А вообще-то таблетками не злоупотребляйте. Всякая таблетка в чем-то помогает, а в чем-то вредит. Безвредных таблеток не бывает. Лучше принимать природные средства.

Низенький человек сунул таблетки в карман и стал прощаться.

- Гаврилыч, меня подожди, - сказала женщина с синяком (тот присел) и обратилась к Волкову: - Опять мой в запой ушел. Сил моих больше нет! Помогите, Вадим Кириллович! - Она говорила просительно, однако смотрела на Волкова цепко и недоверчиво.

Волков снял со стены какой-то корешок.

- Это любисток. Надо настоять его вместе с четырьмя лавровыми листьями в полулитре водки. Настаивать две недели.

- Две недели! Ох...

- Алкоголик выпивает такой настой и начинает чувствовать к водке отвращение. Но это не на всех действует.

- Дай вам бог здоровья... Еще у нас одна беда. Дочка у нас задурила. К мужику одному на шею вешается. Ей - семнадцать, только-только исполнилось, а ему - двадцать пять. Из них два отсидел.

- Это Серега что ли? - поинтересовался Гаврилыч. Юля вся напряглась. Аня тоже пробудилась от своей задумчивости и прислушалась.

- Ну. Первый парень на деревне! - Она зло усмехнулась. - Гонит ее от себя, материт, а она все равно... И мы не пускаем. А она: "Жить без него не могу"... У них еще до его женитьбы началось. Но когда он женился, она к нему и близко не подходила. Людка у меня порядочная. А как Юльку выгнал...

- Я сама ушла! - перебила Юля.

- ... так она совсем голову потеряла. При каждом случае шасть к нему. Он ее иногда и отлупит. Придет домой в синяках, в слезах, а отец еще добавит...

- Никакая женщина в мире так не достойна уважения, как русская женщина, и ни к какой женщине не относятся с таким неуважением, как к русской женщине, - с глубокомысленным видом произнес Волков.

Валера записал. Гаврилыч буркнул:

- Русская баба сама себя не уважает. Это прежде всего. Оттого и ее не уважают.

- Запирать ее уже стали. С ним говорили. А толку! Да не нужна мне она, избавьте вы меня от нее, говорит, видеть ее уже не могу. Что делать, Вадим Кириллович? В суд на него подать? За совращение несовершеннолетней.

- Вам, бабам, только бы мужика засадить, - заворчал Гаврилыч. - Совращение... Порядочная... Как будто она у тебя в Усадьбу Киргиза не ходила.

- Так это он ее туда и заманил, гад. Только какая-нибудь девка подрастет, расцветет - он уже кругами ходит. Вот Машка повзрослела, Свиноматки старшая. Теперь за нее возьмется.

- Свиноматки? - удивленно перепросила Даша.

- Да есть у нас одна мать-одиночка. Это ее кликуха. Семь детей нарожала. - Презрение и недоброжелательство зазвучали в ее голосе. - И все от разных мужиков. Ну как же не Свиноматка? Мол, аборт - это убийство. А сама - пьяница. Материнский капитал пропивает. В доме - грязища! Дети голодные, чумазые. Машка по помойкам ходит, бутылки собирает. Скоро эту горе-мамашу родительских прав лишат. Уже документ готовится.

Волков резко встал и взволнованно прошелся по избе, утратив всю свою степенность. Потом сел и снова принял солидный вид.

- Дочка говорит, - продолжала она - что руки на себя наложит, если его посадят.

- В отношениях между людьми прав тот, кто сильнее любит, - изрек Волков. Женщина озадачено взглянула на него. Валера записал. Волков помолчал.- Запирать, конечно, нельзя. Это насилие над личностью. В суд тоже подавать не стоит. Это крайняя мера. Может быть, вначале у них была взаимная любовь...

- У Сергея - любовь? - горько усмехнулась женщина.

- Надо ждать, - продолжал он. - В этом положении всякое действие хуже бездействия. Со временем она сама поймет, что не того полюбила.

- Вот несчастье на мою голову! - всхлипнула она.

- Самое большое несчастье - утратить способность чувствовать себя несчастным, - нравоучительно произнес Волков. - Остальные несчастья человек в силах перенести.

Женщина вытерла слезы и снова с недоумением уставилась на него. Юноша снова записал. Он сидел в напряженной позе, не откладывая ручку, не сводя глаз с Волкова, видимо боясь пропустить что-нибудь важное.

- Я тут вам сальца домашнего принесла.- Женщина положила руку на лежавший на столе рядом с ней сверток. Потом еще раз сдержанно поблагодарила и стала прощаться.

- Чаю попейте, - сказала Ира.

- Спасибо. Дел по хозяйству много.

Они с Гаврилычем ушли. Волков посмотрел на часы.

- Может быть, есть вопросы?

- Учитель, а хотите вопрос типа на засыпку? - спросила Оксана. И в глазах, и в голосе ее был вызов.

- Люблю такие вопросы.

- Короче, что было вначале: яйцо или курица?

- Оксана, это легкий вопрос. Конечно, яйцо. Предположительно, отряд куриных произошел непосредственно от археоптерикса. Значит, первая курица, которая была лишь чуть-чуть больше курицей, чем археоптериксом, вылупилась из яйца, снесенного археоптериксом. Я, конечно, немного утрирую...

- Какие три книги вы бы взяли в космическое путешествие? - задала трафаретный вопрос Даша. Она всегда его задавала, когда брала интервью.

- "Война и мир", "Идиот", "Братья Карамазовы". Еще есть вопросы? Нет? Тогда на сегодня все. - После этих слов он стал раскованней и естественней.