Удача

– Это можно, – ответил Толян, оценивающе глядя на меня. – Есть со спортивным двигателем от «Рено», автоматическая коробка, двести сил, спецзаказ для своих. Но стоит подороже, сами понимаете.

– Понимаю, – я кивнул, – сколько?

– Ну, сколько… «Дэу Нексия» стандартной комплектации – девять двести. Эта – семнадцать с половиной. Устроит?

– Устроит.

Я пристально посмотрел на Толяна и добавил:

– Но только чтобы все было чисто. Мне проблемы не нужны.

Толян протестующе выставил перед собой ладони:

– Обижаете! Мы работаем чисто. Нам геморрои тоже ни к чему.

– Вот и хорошо, – я посмотрел себе под ноги, – а как насчет страховки, техосмотра, номеров и всего прочего? Мне нужно все сразу. Чтобы я мог спокойно уехать отсюда и ни о чем не думать.

– Элементарно. Но стоить будет немного дороже.

– Двадцатка за все – нормально?

– Нормально, – кивнул Толян.

Такой сговорчивый клиент, как я, был для него просто подарком.

– Когда будет готово? – спросил я и полез в карман за деньгами.

– Через три часа, – ответил Толян, не отрывая взгляда от моей руки. – Нужно будет съездить к ментам, решить там все.

Я отсчитал ему двадцать тысяч баксов, отдал свою американскую ксиву и, повернувшись к Петровичу, сказал:

– А мы пока покатаемся по Городу, верно? Петрович, как видно, не ожидавший от меня таких решительных действий, только кивнул, а я, снова посмотрев на Толяна, пересчитывавшего деньги, спросил:

– Вы, я надеюсь, люди серьезные? За слова отвечаете? Толян посмотрел на меня, как сержант на генерала, и ответил:

– Все будет четко, как в Швейцарии. Отвечаю.

– Ну, смотри, – строго сказал я и, похлопав Петровича по плечу, сказал:

– Поехали кататься!

Петрович развернулся налево кругом и, подойдя к машине, распахнул передо мной дверь.

Я завалился на потертое бархатное сиденье, а он, бережно закрыв дверь, шустро обежал «Мерседес» и сел за руль.

– Куда едем? – любезно спросил Петрович.

Было очевидно, что то, как резко я решил проблему с машиной, произвело на него впечатление, и он понял, что перед ним не обыкновенный богатый придурок, а человек не простой, да еще и привычный к тому, как нужно разговаривать с братвой.

Так-то оно так, да не совсем.

Ведь сейчас я был совершенно один.

Абсолютно!

Для всех я был просто Майкл Боткин, русский американец. И не было у меня за спиной ни воров, ни Игроков – никакой силы, которая могла бы поддержать и защитить. И я уже не мог сказать в критической ситуации – стоять, я вор в законе Знахарь! Скажи я такое – тут же мне кранты и придут. Во-первых, Знахарь вроде как помер в Бутырке, а, во-вторых, если не помер – воры, менты и ФСБ тут же устроят за ним охоту. Да такую, с улюлюканьем и борзыми собаками, что земля у меня под ногами гореть будет. Такое уже бывало. Проходили.

Может быть, Игроки и следят за мной, берегут меня, так сказать, но я-то ведь этого не знаю!

Так что – один я в поле воин.

И, как говорится, если что – никто не узнает, где могилка моя.

Пока я размышлял на эти не очень веселые темы, Петрович почтительно ждал, что же я ему отвечу.

– Куда едем… А поехали на набережную! Давно я там не был.

– Слушаюсь, – ответил Петрович и врубил передачу.

* * *

Когда мы с Петровичем, накатавшись по центру до опупения, вернулись в автосалон, Толян со своим корешем уже ждали нас.

Перед вагончиком стояла серебристая «Нексия», которая почти ничем не отличалась от обычного «Опеля» восьмидесятых годов. Точно такие же обводы, та же форма, только задние фонари были какими-то другими.

А так – «Опель Кадет» и все тут.

Толян почтительно вручил мне мою ксиву, пачку документов на машину и даже открыл передо мной дверь.

Я попытался дать Петровичу еще одну сотню, но он наотрез отказался, заявив, что получит долю за клиента с продавцов. При этом он заржал и чувствительно пихнул Толяна локтем в бок. Тот засмущался и сказал:

– Разберемся.

Мне уже порядком надоела эта компания, поэтому я, не задерживаясь, пожал всем руки, поблагодарил Петровича и, закинув чемодан в багажник «Нексии», уехал.

Машинка оказалась скромной, но очень резвой.

Осторожно выкатившись по колдобинам на Бухарестскую, я утопил железку в пол, и «Нексия» рванула вперед не хуже какого-нибудь американского «Корвета». Меня вдавило в спинку сиденья, и стрелка спидометра сразу же показала сотню.

Одобрительно кивнув, я скинул газ и спокойно поехал в центр.

Новая жизнь…

Я чувствовал себя человеком-невидимкой.

Никто не мог узнать меня с моим новым лицом, и я с удовольствием представлял себе, как спокойно захожу куда угодно, и никто меня не узнает, никто не шепчет соседу – Знахарь пришел, никто не хватается за пистолет и никто не говорит – будем брать живым.

Я мог заявиться в любое место, где собирается братва, и никто меня бы не узнал.

Можно было, например, посетить ресторан «На нарах».

В последний раз я был в этом шалмане для избранных в качестве распорядителя на поминках Стилета, который, падла, на самом деле и не собирался умирать.

Можно было спокойно гулять на глазах у эфэсбэшников и не опасаться того, что они меня опознают и повяжут.

Можно было…

Да много чего можно было.