Удача близнецов

На пороге возник малефикар в волчьей шкуре и маске и… с выточенным из кости членом, пристегнутым чуть выше лобка хитрой ременной сбруей. Под этим костяным фаллосом болтался тонкий и вялый отросток с отвратительно пухлыми, отвисшими волосатыми яйцами.

Зрелище было настолько абсурдно-смешным, что Джулио бы засмеялся, если бы не знал, что там, на заднем дворе, лежат мертвая священница со вскрытым горлом и изнасилованная измученная девушка.

– Ты еще кто, мать твою, такой? – взревел малефикар. – Девок отпустил? Ну сейчас сам вместо девок пойдешь!!!

Вместо ответа Джулио сыграл ту же мелодию, что когда-то давно, в детстве, на берегу озера.

Завеса распахнулась, как и тогда, только явился не белый единорог, а высокий, стройный мужчина в тунике из серебристых листьев и маске-короне с ветвистыми рогами. Его глаза пылали зеленым золотом, и реальность словно бы плавилась вокруг него. По старинному договору между родом Пекорини и Двором Кернунна, сиды не могут явиться на эти земли незваными, кроме восьми особых дней в году. Но любой Пекорини может позвать – и сиды должны явиться на зов. А Кернунн явно ждал призыва сейчас и здесь – потому что он даже не посмотрел на Джулио, сразу повернулся к малефикару:

– Ты посмел осквернить мое место! Мою землю! Призывал демона! Познай мой гнев!!!

Он схватил малефикара за горло и поднял над землей, глядя ему прямо в глаза:

– Силы хотел? Магической и любовной? Так получи же!

И сид швырнул малефикара через дверь, через всю поляну. Тот пролетел над кустами, ударился об старое здоровенное дерево, и свалился без движения. Кернунн вышел на площадку, брезгливо ступая по измазанным кровью кирпичам. Присел возле изнасилованной девушки, провел пальцами по ее груди, животу и бедрам. Она вздрогнула и тихо заплакала, прижавшись к нему. Сид поднял голову и посмотрел на Джулио, вышедшего следом.

Паладин отнял от губ флейту и спокойно глянул в глаза короля сидов. Там не было страсти и желания, как в прошлый раз, когда он видел его. Только глубокая боль.

– Ты позвал меня, лэанн Пекорини, – сказал сидский владыка. – Чего ты хочешь?

– Ничего, Кернунн, – Джулио обтер платком мундштук флейты и вложил ее в футляр. – Ты наказал малефикара сам.

Король сидов помедлил с ответом, разглядывая юношу, потом сказал, гладя по голове прижавшуюся к нему девушку:

– Ты изменился, лэанн Пекорини Джулио. Сияющая смотрит сквозь твои глаза. Ты пришел сюда сразиться со злодеем, и остался здесь, когда понял, что твоих сил не хватит и ты погибнешь. Ты позвал меня, зная, что за зов я могу потребовать плату. Но я не потребую. Ты звал не ради себя. И ты выполнил свою часть нашего договора, как и должно настоящему лэанни Пекорини – ты желал защитить и уберечь эту землю и живущих на ней, и был готов ради этого погибнуть. Я могу наградить тебя за это.

Джулио молчал. И вовсе не из вежливости, осторожности или гордости – просто вдруг почувствовал, что очень устал. И голова опять разболелась.

– Хочешь, я избавлю тебя от томлений плоти и желаний, которые мучают тебя и мешают твоему служению?

– Нет, – предложение было очень соблазнительным, конечно. Но все-таки Джулио отказался. – Ведь тогда я перестану быть тем, кто я есть и какой я есть.

– Упрямый, как и вы все, – грустно улыбнулся король сидов. – За то я вас и люблю. Что ж, лэанн Пекорини. Я наказал злодея, твоя же задача – запечатать приоткрытые им врата в Демонис. Это по силам лишь Сияющей, а она – с тобою. Запечатай и очисти всё здесь, но впредь… служите в другом месте. Здесь теперь только боль.

Он встал, держа девушку на руках, отнес ее к краю площадки и положил на копну свежего сена. А потом исчез за Завесой.

Джулио подошел к малефикару, по-прежнему валяющемуся под старым вязом без сознания. Шкура и волчья маска слетели с него, и паладин удивился тому, что кровавый маг довольно молод и красив. Почему-то казалось, что под маской – старый урод. Сбруя с костяным членом с малефикара тоже слетела и валялась рядом. А собственный член негодяя уже не был тонкой вялой сосиской. Джулио даже вздрогнул, увидев, каким оказалось наказание от владыки Кернунна: теперь у малефикара на лобке из густой черной поросли торчал огромный, длиною в полтора фута и толщиной с хорошее полено член с огромными яйцами, размером с дыню каждое. Ко всему этому член еще и стоял, загибаясь кверху и пламенея похожей на помидор головкой. Джулио тут же припомнил повсеместно известное пекоринское проклятие: «Хер тебе ниже колена толщиной с полено, и чтоб стоял с утра до утра семь дней в неделю да бил тебя по лбу!», плюнул, сходил в домик за веревками и связал все еще бессознательного злодея, наложив на него печать подчинения. Потом подошел к девушке:

– Нелла, да?

– Да, сеньор, – прошептала она, обессиленно лежа на сене. Чары сидского короля приглушили ее боль и пережитый кошмар, и она сейчас была спокойной. Но Джулио видел, что ей понадобится долгое лечение в Обители Матери.